Новая дивная жизнь (Амазонка)

Ссала бы духами. Выпускник МГИМО так из него и пер. Похоже, от этого выпускника в нем уже осталось лишь знание французского.

– Дерьмо! – сказала она, бросая ему рубашку в лицо.

Владислав оделся, ушел, сев где-то там на улице в свой «Шевроле» и укатив неизвестно куда, а она и в самом деле включила в гостиной телевизор и час, не меньше, пролежала перед ним на диване, бессмысленно перескакивая с канала на канал. Антенны, чтобы принимать Россию, у Владислава не имелось, телевидение было только французское, и она не понимала ни слова.

Потом она поднялась, убрала со стола оставшуюся после завтрака посуду, вымыла ее и, ничего больше по дому не делая, спустилась на улицу. Она была в Париже, она не была обременена никакими заботами, никому ничего не должна – следовало воспользоваться этим и, не обращая ни на что внимания, получить от своего пребывания в Париже столько радости, сколько он мог ей дать.

Она снова доехала на метро до станции «Сен-Мишель», вышла там и отправилась бродить по Латинскому кварталу. В одном этом сочетании слов – Латинский квартал – было нечто такое, что тянуло ее сюда сильнее магнита. А в переливах его улочек и переулков была чудодейственная врачебная сила; они действовали на нее, словно к тому месту в груди, где должна была находиться душа, прикладывали некий лечебный пластырь.

То и дело ее слуха достигал укол русской речи. То это была экскурсионная группа – и Маргарита тотчас направляла свои стопы в сторону от нее, то оказывалась фланирующая пара, как правило, женщина с мужчиной, – и Маргарита подгребала поближе, вслушивалась, стараясь остаться незамеченной, в их разговор, но всякий раз выяснялось, что это также туристы-соотечественники, во всяком случае, не местные русские, и она в конце концов отгребала и от них.

Маргарита искала каких-нибудь русских, живущих здесь постоянно. Вроде того же Владислава. И была уверена, что найдет. По-другому просто не могло быть.

Искала она – нашли ее.

Маргарита попала на улочку галерей. Переходила из одной в другую, скользила взглядом по развешанным на стенах картинам с пришпиленными к ним карточкам с ценами, некоторые картины ее привлекали, и она останавливалась около них, рассматривала внимательнее. Посетителей в галереях, несмотря на уличные толпы, было далеко не в избытке, кое-где – вообще никого, кроме нее, и услышать здесь русскую речь она не ожидала никак.

– Простите, вы не из России? – произнес рядом с ней женский голос, она повернулась – перед нею стояла, улыбалась совершенно французской, невероятной в России приветливой ясной улыбкой молодая женщина чуть постарше ее, и весь вид женщины тоже был абсолютно французский – прическа, макияж, одежда, – чего, знала Маргарита, не сказать о ней самой.

Тем не менее она была потрясена.

– Ничего себе! – проговорила Маргарита. – На мне что, написано?

– У вас удивительно славянское лицо, – продолжая улыбаться ей своей французской улыбкой, сказала женщина. – Знаете, как соскучишься здесь по родным лицам – видишь издалека, будто маяк светит.

В груди у Маргариты радостно запело. Это была удача.

– Живете здесь, да? Парижанка? – спросила она.

– Парижанка, – с некоторой иронией отозвалась женщина.

– Но? – показала, что уловила ее иронию, Маргарита.

– Да нет, парижанка, парижанка, – покивала женщина. – Просто сам Париж, он ведь небольшой. А все остальное – пригороды. И у каждого свое название: город такой, город такой. Я живу в пригороде. Но если по существу, то все это, конечно, один город.

Для Маргариты подобное было новостью.

– Да? Как интересно! – отозвалась она.

– А вы здесь в турпоездке? В гостях? – спросила ее, в свою очередь, женщина.

Маргарита вздернула плечи и засмеялась:

– Сама не знаю. Но не в турпоездке.

– И что, скоро обратно?

– Обратно? Бог его знает, может быть, – неожиданно для себя ответила Маргарита.

– Вы ходите-смотрите, что-то хотите приобрести? – спросила женщина. – Может быть, нужен совет? – И воскликнула: – Ох, извините, я не представилась. Галя.

– Рита, – тотчас, с удовольствием ответно представилась Маргарита.

– Да, так чем-нибудь вам помочь? Есть нужда? – вернулась к своему вопросу Галя.

Маргарита развела руками.

– Нет. Спасибо. – Хотела бы она сейчас нуждаться в какой-нибудь помощи, чтобы как можно естественнее и проще завязать с Галей прочные отношения. – А пойдемте в какое-нибудь кафе, посидим? – ничего не придумав, решила она пойти напролом.

Галя ответила согласием без малейшего раздумья, сразу и с охотой:

– Пойдемте. Только я угощаю, да? Как парижанка.

Маргарита приняла ее предложение:

– Хорошо. Но в надежде возвратить вам долг.

– Договорились, – кивнула Галя. – Давайте, если не возражаете, я поведу вас в мое любимое?

Маргарите было все равно. В любое! Ей требовалось выстраивать здесь свою жизнь, нужно было отрываться от Владислава, завязывать собственные связи, и для этого подходило любое кафе, хоть стоячая забегаловка.