Новая эпоха [с иллюстрациями]

– Молодец, ты правильно понимаешь, – одобрил я, – Среди людей тоже немало таких, которые ведут себя как обезьяны и не могут иначе, и для краткости и простоты мы так и называем таких – обезьянами. И во власти нам таких двуногих обезьян не надо. А они любят власть и стремятся к ней любой ценой и любым способом. И то разделение почёта и власти, которое мы ввели – это одна из наших "противообезьяньих" мер. Это сбивает обезьян с толку, ведь с обезьяньей точки зрения такое разделение непривычно и неправильно, да и просто немыслимо. Для них не может такого быть, чтобы доминант не имел почёта, а обладающий почётом не был доминантом – получается, что ни тот, ни другой доминантами не являются, а "настоящего" доминанта-то и нет, и к чему тогда стремиться, им непонятно. А рассуждать вдумчиво и непредвзято они не умеют, и в непривычной ситуации впадают в ступор, и как раз по этому ступору и по возмущению "неправильностями" их и легче всего выявить. Да и для них самих не так притягательно такое "неправильное" доминирование, обделённое либо властью, либо почётом – зачем оно им такое нужно? Они лучше обоснуются пониже, где совместить одно с другим легче, и в результате не пролезут на самый верх, откуда их было бы гораздо труднее сковырнуть. Нижестоящих-то вычищать легче. Вот поэтому царь у нас щедро надёлён почестями, но обделён властью, а глава правительства щедро наделён властью, но обделён почестями, и это жёстко закреплено в наших законах. А ещё жёстче закреплено то, что ни сам царь, ни член его семьи ни при каких обстоятельствах не может быть главой правительства, а глава правительства – царём. Для нас это гарантия того, что очередной царь не станет тираном, а для очередного царя это гарантия того, что очередной глава правительства не отберёт трон у его наследников. Зачем нам смуты?

9. Острова

– Серёга, ты уверен, что тут вообще есть смысл обосновываться? – от кручения пальцем у виска меня удержало только то, что тут и в реале был, точнее – будет портовый городишко Минделу – крупнейшая гавань не только самого этого островка Сан-Висенте, но и всего архипелага Островов Зелёного Мыса, – Нет, ну я понимаю, конечно, что порт тут получится классный, но спрашивается, нахрена он ТУТ нужен? Чем тебе не нравится Санту-Антан?

– В натуре, Серёга! – присоединился ко мне и Володя, – Хрен ли это за место для колонии? Ты сам приглядись – пустыня же грёбаная! На Санту-Антане хотя бы уж север острова более-менее нормальный, Канары напоминает, а весь остальной архирелаг – прямо, млять, куски Сахары какие-то!

– Мне тоже этот остров как-то не очень нравится, – согласился с нами и Велтур, – Тот большой остров гораздо лучше.

– И потом, вершины – на Санту-Антане здоровенные, видны издалека, – добавил я, – Его и находить по ним легче, а тут – хрен ли это за вершины?

– Так я ж разве спорю? – ответил геолог, – Всё верно, и сам Санта-Антан больше и удобнее для жизни, и находить его в океане гораздо легче – вулкан Топу-де-Короа почти две тыщи метров, а вершины Пику-да-Круш и Гуиду-ду-Кавалейру обе примерно по тыще восемьсот – видны с полутора сотен километров. И я вам даже больше скажу – Минделу для наших масштабов деятельности заведомо избыточен, и двух санта-антанских портов – Рибейра-Гранде и Порту-Нову – по их размерам нам здесь надолго хватило бы за глаза.

– Ну так и нахрена нам тогда сдалась эта пустыня? – спросил спецназер.

– Уголь, господа! – просветил нас Серёга, – Этот небольшой пустынный остров – единственный на всём архипелаге имеет изрядные залежи каменного угля. Строевого леса, не говоря уже о корабельном, нет и на Сант-Антане, и его нам один хрен придётся привозить с материка, но ведь людям нужно будет ещё и топливо, на которое местные леса сведутся быстро, если кроме них колонистам топить будет больше нечем. А здесь, на Сан-Висенте, есть уголь – заметьте, ни на Азорах, ни на Канарах его вообще ни хрена нет, а здесь он есть, и его здесь очень даже немало.

– Насколько немало? – поинтересовался я.