Новая эра

–Да ладно тебе, Шишка. Шучу я! Всё равно завтра с утра Седой решил устроить смотр с пробежкой на выносливость на десять километров. Так что по кухне тебе будут пока помогать наши женщины-вольнонаёмницы, они уже скоро явятся. А этих я забираю, им надо ещё готовиться, да и отдохнуть необходимо хорошо. После пробежки Седой ещё думает устроить смотр боевых умений с применением учебного оружия.

–Да они-ж ещё не умеют ничего!

–Не умеют того, что умеем мы, но в школе-то они проходили начальную подготовку. Я думаю, Седой хочет выявить наиболее лучших и перспективных. И уделить им повышенное внимание в плане тренировок и специальной подготовки. Так ведь и раньше всегда было, помнишь, Шишка?

–Помню, конечно… Только так рано ещё не устраивали смотр, они ведь ещё не успели проявить и развить свои способности в каком-либо военном деле. Ладно, братан, забирай своих задохликов, женщины уже как придут- уберут. Хотя разгребать эти завалы надо целой сотней.

–Намёк понял, Шишка! Пришлю свободных кадетов, молодняк как раз сейчас изучает сапёрное дело.

У вышедших из столовой было такое впечатление, что они только что избежали неминуемой смерти, у всех, кроме, конечно-же, самого Ухореза, ему-то что…

V

Потянулись наполненные нелёгкими солдатскими буднями дни. Похожие друг на друга как братья. Подъём, пробежка, завтрак, выход на полигон, или в спортгородок, а то и на полосу препятствий. Два, а то и три раза в неделю совершался марш-бросок на тридцать пять километров, которые надо было пройти за пять часов в полном вооружении, весило которое не меньше двадцати пяти килограмм. Обед, потом снова занятия по боевой подготовке. И как спасение- ужин и сон, если свободен от нарядов. Так прошла осень, наступила зима. Друзья ещё не раз попадали в наряд по кухне, но Шишка либо не узнавал их, либо уже обо всём забыл, что сомнительно, такое забыть трудно. В каждое воскресенье, в законный выходной, трое друзей ходили домой, в Мелихон, не забывая при этом заглянуть в Мелихонскую бухту, где, за строительными лесами, завешанными старыми тканями и шкурами, строился корабль-великан! Их, как будущих воинов, пропускали на стройку, правда не очень охотно. Увиденное поражало воображение. Даже мощный и громадный остов выглядел очень даже внушительно! Мастер из Рога, старый и опытный корабельщик по имени Такелаж, охотно рассказывал трём любопытным юношам всё, о чём они хотели узнать. Например, он рассказал, что этот строящийся корабль называется пентаконтор, о том, что это на самом деле судно ещё начала истории Прошлой цивилизации и его чертежи совершенно случайно были обнаружены в бывшем яхт-клубе Рога. С каждого борта у этого гиганта будет по двадцать пять вёсел, всего пятьдесят, каждым веслом, кроме двух последних на корме, должно управлять по два человека. На последней паре вёсел- по одному гребцу. Итого: девяносто восемь гребцов и два рулевых. Кроме этого, ещё около десятка матросов, обслуживающих прямой парус и прочий такелаж. Но это если брать оптимальный, вернее, максимальный, вариант. А так пентаконтор может вполне обойтись и полусотней гребцов.

При полной заполненности корабля гребцами (а их места располагались под палубой), на верхней палубе могли свободно разместиться ещё пятьдесят воинов и их припасы. Итого: сто пятьдесят человек на одном корабле!

–Корабль, бесспорно, очень мощный,– рассуждал Серый,– но уж очень большой! На него просто негде набрать команду.

–Стриж что-нибудь придумает,– был убеждён Камыш,– стал бы он строить такую громадину, если на неё некого было бы посадить?

Уже в ноябре ударили крепкие морозы, в декабре случилась лёгкая оттепель, а после Старинного Нового года вновь ударили морозы. Несмотря на это занятия в военном городке продолжались, сократившись, правда, до восьми-девяти часов в день. Как и ожидалось в январе Камыш был определён в лёгкую сотню под командованием Шипа. Там он продолжил обучение в учебной десятке, которую обычно называли "зелёной" десяткой. Он должен был не только метко стрелять из лука и арбалета, но и в совершенстве владеть коротким мечом и лёгким топориком, ну и уметь действовать небольшим, круглым деревянным щитом, обитым по краям и в середине железом. Занятий у Камыша было больше, чем у его друзей, да и интенсивность их была куда выше. Серый и Кабан оставались в полусотне "цыплят" Ухореза, обучаясь обращению с топором, мечом, копьём и даже с булавой или простым ножом.

–Вы сражаетесь в плотном строю,– говорил Ухорез,– поэтому для вас важно не столько индивидуальное мастерство фехтовальщика, сколько умение прикрыть щитом товарища, хорошо использовать копьё на дальней и средней дистанции, а так же топор, либо меч при средней и близкой дистанции соответственно. Очень важно чувство локтя, взаимовыручка и самопожертвование! Каждый должен знать, что во время удара, когда открываются слабозащищённые места, стоящий рядом товарищ прикроет его своим щитом. Сам погибай, но товарища выручай! И это не просто слова, это закон воинов Триединки, и вы его должны впитать в себя до самых костей.