Новая Эра: Восстание отверженных

Никита и Саша умолкли. В новостях показывали сюжет, суть которого они не сразу поняли. В кадре мелькали офицеры гвардии. Они оттесняли людей с центральных улиц города, освобождая проезжую часть и пытаясь заставить толпу разойтись по домам.

– А что это? – спросила Саша у Алексея. – Где это? – вопросительно посмотрела она на Никиту, когда Алексей ей ничего не ответил. Панферов тоже молчал, и только видно было, что лицо его потемнело.

– Это же у нас? Вроде где-то рядом с площадью… – девушка рассмотрела в кадре знакомые районы.

– Да, у нас, – кивнул головой Леша. – Прикинь, что сейчас делается в центре?

– Так мы как раз из центра пришли к тебе. Там тихо сегодня. Ничего такого, – оставалась в легком недоумении Саша. – Правда… мы к площади не ходили. В подземных районах были.

– Думаю, вы просто самую жару не застали. Сейчас-то с улиц уже всех разогнали, – ответил Алексей.

– Ну, а что там происходило-то?

– Черт его знает, – пожал плечами Леха. – Байда какая-то. У меня приятель вроде как был там сегодня, когда все только начиналось. Но он говорит одно, а в новостях показывают совсем другое.

– И что говорит твой приятель? – как-то невесело поинтересовался Никита.

– Да что… – поморщился хозяин тира, будто не очень хотел говорить на эту тему. – Начиналось все, как обычный митинг. Люди собрались вчера утром на главной площади города и потребовали, чтобы глава Агломерации наконец отменил эти безразмерные рабочие дни, ввел нормальные отпуска, отменил распределение по рабочим местам с помощью искусственного интеллекта. Одним словом, чтобы сделал условия для работы человеческими, как за пределами Агломерации у цивилизованных… Тут-то гвардия и начала разгонять людей. Они не ушли. В итоге все передрались, артисты.

– Никто и не сомневался, что будет по-другому, – прокомментировал Панферов.

– Так если бы на этом все и кончилось! – продолжил Леша свой рассказ. – У наших ребят, походу, совсем отказали тормоза! Им вчерашнего показалось мало, и сегодня они собрались снова. На этот раз решили палатки установить прямо на площади. Мол, пока не рассмотрите требования, не уйдем. К вечеру подъехали несколько сотен бойцов гвардии, какое-то спецподразделение, и снова разогнали всех по углам. Моего приятеля избили дистанционными электрическими дубинками. Он сейчас валяется дома, в пятом секторе, весь в синяках и поджаренный, как гусь. Но это еще ничего…Слышал про одного, которому повезло меньше всех. То ли из-за давки, то ли из-за побоев скончался прямо на месте.

Саша слушала эту историю, как что-то, происходящее в другом мире, но никак не в их реальности. В агломерациях никто обычно не связывался с гвардейцами – себе дороже. А уж ввязываться с ними в драку – вообще бессмысленная затея.

– М-да, – ухмыльнулся Никита. – Я только одного не пойму, чего они привязались к этому митингу? Ну, вышли люди на улицы… Дайте им ответы на вопросы, и они разойдутся. Гвардейцам что, больше поупражняться не на ком? Нашли себе пушечное мясо…

– Ну, как… – почесал затылок Леша. – Бойцы гвардии потребовали очистить площадь, мол, не должно быть никаких построек и палаток. Все-таки центр города. Ребята не ушли. Их стали вытеснять, ну, там пошло-поехало.

– Интересно, а если бы на площади собрались цивилизованные… их бы тоже разгоняли электрическими дубинками?

– Может, я ошибаюсь. Но, кажется, в этот раз наши сами нарвались… – возразила тихим голосом Арефьева.

– Каким образом? – резко повернулся в ее сторону Никита. Его вопрос прозвучал как вызов.

– Ну… – замялась Саша. Ей стало не по себе, ведь Никита никогда еще не разговаривал с ней таким тоном. Мысль, которую она хотела донести, вылетела у девушки из головы. – Есть же правила… – только и смогла выдавить она из себя в ответ.

– Какие правила? – снова задал вопрос Панферов.

Арефьева смущенно молчала. Она не понимала, чем так его раздраконила.

– Что это за правила такие, что нельзя слово сказать в свою защиту? Что это за правила такие, когда нам постоянно затыкают рот? А, может, просто надо создать нам человеческие условия для жизни, и мы успокоимся? Раз уж мы пашем и обрабатываем всю страну, всех этих цивилизованных павлинов, – Никита сделал яростный жест, будто указывая на кого-то конкретного, – так почему бы не сделать нам хотя бы нормальный график? Ведь мы все равно делаем работу, которую за нас никто не сделает. И делаем ее хорошо. Так зачем они рубят сук, на котором сидят? Вот этого я не понимаю…

В комнате повисла тишина, прерываемая лишь звуками телевизора.

– Если бы я служил в гвардии, – немного помолчав, добавил Панферов, – я бы не выполнял такие приказы. Избивать электрическими дубинками своих же не стал бы. Жаль, что меня там не было.