Новая формула Путина. Основы этической политики

В. Познер: Да, действительно. И вы придерживаетесь этой формулировки по-прежнему?

А. Дугин: Вполне. Дело в том, что… Только единственное: что значит подхалимство? Я говорил о Ельцине, что это — мерзавец. В лицо на самом деле.

В. Познер: Да, вы даже сказали, что это преступник номер один. Оставим его. Но мне интересна эта ваша оценка насчет «везде», так сказать, и так далее.

А. Дугин: Сейчас, по-моему, это все знают. Другое дело, я говорю вещи, которые я думаю, независимо от того, похвалят за это или накажут. Если я в чем-то уверен, я это утверждаю и готов за это нести ответственность. Так я подписываюсь под этими словами: Путин таков, и такое отношение у меня было к нему, как только он появился.

В. Познер: Хорошо. Марсель Пруст, мой близкий друг, просил передать вам некоторые вопросы. Есть ли у вас кумир?

А. Дугин: Кумир? Нет.

В. Познер: Есть ли события в истории, которые вы выделяете среди всех прочих?

А. Дугин: Да. Это Рождество Христово.

В. Познер: Есть ли философское изречение, которое вам особенно дорого?

А. Дугин: Да. «Человек есть нечто, что следует преодолеть».

В. Познер:

Если бы вы поймали золотую рыбку, о каких трех желаниях вы бы ее попросили?

А. Дугин: Отправить ее дальше плавать — одно желание было бы. Мне не нужно ничего из того, что я не заслуживаю сам.

В. Познер: Способны ли вы расстрелять человека?

А. Дугин: Врага?

В. Познер: Человека.

А. Дугин: Врага — да.

В. Познер: Когда и где вы были более всего счастливы?

А. Дугин: Всегда и везде.

В. Познер: Какое ваше самое большое в жизни разочарование?

А. Дугин: Если бы я был Силеном, я бы сказал, что появиться на свет. Но я не Силен. Пожалуй, у меня вообще никогда не было этого разочарования.

В. Познер: Чем вы больше всего гордитесь?

А. Дугин:

Тем, что я — русский.

В. Познер: Какова ваша главная слабость?

А. Дугин: Ой, я весь состою из слабостей. Не знаю, что из них во главе. Гордыня, я думаю.

В. Познер: Оказавшись перед Господом, что вы ему скажете?

А. Дугин: Вы знаете, он, наверное, мне что-то скажет, и, наверное, очень жесткое. Поэтому я боюсь об этом думать. А кто я такой, чтобы говорить Богу? Что спросит, то и скажу. Я — ничто, и, скорее всего, меня отправят по месту назначения. Но я не думаю, что это будет сам Бог, у него же еще много заместителей, ангелов и разных духов, которые занимаются такими мало, мне кажется, значимыми существами, как мы, грешные.

В. Познер: Это был Александр Дугин. Спасибо большое.