Новая Инквизиция I

— Значит так, скажу открыто, это все целиком и полностью моя инициатива! — предупредил офицер. — Пока эти толстожопые штабники расчухаются и найдут свои яйца, чтобы открыть правду тем, кто каждодневно рискует собственной шкурой, может стать уже поздно. Заявляю прямо: ФСБН всегда было известно о тех гулях, которые чуть не разорвали Факела на крайней операции…

Я украдкой скосил глаза на Изюма, пытаясь оценить его реакцию на слова начальника. Но Виноградов стоял с каменным непроницаемым лицом, ни едиными мимическим жестом не выдавая, что ему об этом известно. А полагаться на свою инвалидную эмпатию мне не приходилось…

— Хуже того, — продолжал полковник, — за последние два месяца это уже второй инцидент с участием гулей. И если после первого я пытался смолчать, надеясь, что руководству виднее, то теперь хер! Я вызову каждое инквизиторское звено к себе и расскажу то же самое, что и вам! Уволят — так и пошли в задницу! Посадят за разглашение гостайны — тем более насрать! Лучше в каменном каземате сидеть, но с чистой совестью, чем ежедневно казнить самого себя за смерти бойцов, которых сам же воспитывал и в строй ставил…

В этот момент я невольно испытал к Гиштапу неподдельное уважение. Даже невзирая на его извечное недовольство, ругань и матерные вопли, он в моих глазах сейчас походил на настоящего офицера, как никто другой. Будь у нас в стране все такие, так давно бы уже загнали под плинтус всю нежить… наверное.

— Короче, бойцы! Я открою вам то, за что по мне точно кутузка плакать будет, но иначе просто нельзя. Государство само выращивает таких тварей, а потому любые упоминания о них нещадно вымарываются отовсюду! Насколько мне известно, некоторые страны занимаются тем же или, по крайней мере, пытаются. Но пальма первенства все равно у нас. Ходят упорные слухи, что в руках наших некробиологов оказались материалы от самого Аида, которые и подарили нам такое преимущество…

— Подождите, товарищ полковник! — замахал я руками, видя, что мои напарники не спешат задавать вопросов. — Можно чуть подробнее? Зачем вообще выращивать такую мерзость?

— Много для чего, Жарский, — строго глянул на меня офицер. — Но первейшая причина, это изыскания в области боевого применения таких существ. Ну ты и сам уже успел оценить их потенциал, когда чуть не зажарился с одной такой падлой в обнимку. Но у нас, помимо прочего, ткани гулей используют при создании микроприводов в ваших костюмах. Ты же оценил силу и скорость тварей, а, Факел?

— Оценил… — признал я, ощущая, как от воспоминаний об упырях из борделя по спине пробежался легкий холодок.

— Ну вот то-то и оно! Именно производство этих отродий и позволило создать ИК-Б в их окончательном виде. Ваш нейроинтерфейс только потому и существует, что некробиологи и конструкторы сумели совместить в боевых инквизиторских костюмах современные технологии и плоть этих мертвых порождений!

Да-а… вот так новости… Нет, я, конечно, знал, что в нашей экипировке присутствуют некоторые фрагменты от мертвецов и даже примерно понимал принцип действия. Некроэфир инквизитора заставлял неживые ткани сокращаться и растягиваться, превращая громоздкий и тяжелый костюм в сверхманевренный экзоскелет с временем отклика, сопоставимым с таковым у нейронов головного мозга. Однако о таких жутких подробностях я даже помыслить не мог…

— Но… это получается, что у нас ставят опыты над людьми? — выдохнул Умар, испугавшись собственных умозаключений.

— Возможно, — глухо подтвердил Гиштап, — но далеко не факт! Лично я склоняюсь к версии, что к развитию этого направления подключили федеральные донорские программы, только и всего.

— Хотелось бы верить…

— Как бы там ни было, а миссия перед Главным управлением боевой инквизиции стоит та же, что и раньше! — пресек комбат рассуждения на отвлеченные темы. — Максимально эффективно выполнять поставленные задачи в условиях густозаселенной городской застройки! И как бы я ни хотел надеяться на лучшее, а готовиться нужно к худшему! И по прослеживающейся тенденции я делаю вывод, что вы еще ни раз повстречаетесь с этими гулями, и не только с ними…

— Что значит, не только с ними? — с подозрением спросил я.

— Сюда посмотрите…

Полковник развернул к нам свой монитор и запустил видеофайл, на котором по узнаваемым московским проспектам шли настолько огромные колонны бронетехники, что не видно было им ни конца ни края.

— Это когда произошло? — поинтересовался я.

— Пятнадцать лет назад, — ответил вместо командира Изюм. — Кровавая, мать ее, Зима во всем своем уродстве.

— Совершенно верно, — подтвердил Гиштап. — Но не отвлекайтесь.

Послушно прикипев взглядом к монитору, я стал следить за движением знакомых мне еще по контрактной службе коробочек «бээмпэшек» и броневиков различных модификаций. Пока что они просто неспешно катили по столичным улицам, методично отстреливая крупным калибром невидимого с такого ракурса противника, и ничего более. Но потом произошла смена плана, и комбат резко нажал кнопку на клавиатуре, замедляя скорость воспроизведения.