Новая история. От Великих географических открытий до «Славной революции»

Французский король, желая поссорить Генриха VIII с Карлом V, потребовал от Парижского университета, чтоб тот высказался в пользу развода; большинство ученых и хотело высказаться в этом смысле, но один доктор объявил, что университет не может приступить к обсуждению дела без позволения папы, и был поддержан испанскою и итальянскою партиями в университете. Узнавши об этом, французский король велел сказать смелому доктору, что если он возобновит сопротивление, то будет жестоко наказан, и после этого внушения сопротивления не оказалось. Это явление, несмотря на свои темные стороны, ясно показывает нам, какою общею жизнью жила тогдашняя Европа: дело о разводе английского короля отзывалось всюду, занимало образованных людей всех стран; если в Виттенберге к колыбели протестантизма стекалась изо всех стран Европы молодежь, жаждущая новизны и привлекательной борьбы с властью, так долго господствовавшею в нравственном мире, с властию папы, то в Парижский университет, строго державшийся старины, также стекались студенты из разных стран, и в столице отъявленного врага Испании между учеными существовала испанская партия.

Между тем в Англии происходило сильное движение: в духовенстве нашлись противники развода, которые резко высказывались против него в проповедях; за Екатерину вооружилась знаменитая кентская монахиня, Елизавета Бартон, слывшая святою, пророчицею и чудотворицею; Елизавета провозгласила, что если король разведется с своею женою, то не процарствует и месяца, но умрет дурною смертию. Король обратился к парламенту, протестуя, что затеял дело о разводе не для собственного удовольствия, но для очищения своей совести и обеспечения государства на счет престолонаследия. Лорды и депутаты общин отправили к папе послание с просьбою исполнить желание короля Генриха. «Если вы этого не сделаете, – писали они, – если вы, наш отец, решились покинуть нас как сирот и обходиться с нами, как с людьми потерянными, то мы должны будем позаботиться сами о себе и поискать других средств, ибо мы видим тучу бедствий, нависнувших над нами, предвидим возобновление старых споров о престолонаследии, которые прекратились после страшного кровопролития». Ответа не было; Генрих удалил Екатерину из дворца и женился на Анне Болейн; противники развода усилили свои ожесточенные выходки против незаконного брака, а с другой стороны, парламент постановил, чтоб по делам о завещаниях, браках и ни по каким другим не было переноса (апелляции) в Рим, последнею инстанциею для них назначен суд архиепископа кентербюрийского; по этому постановлению и дело короля решилось в Англии.

Кранмер, ревностный приверженец реформы, был тогда архиепископом кентербюрийским; на его вопрос духовный собор (конвокация) отвечал, что папа, разрешивши брак Генриха с Екатериною, превысил свою власть, и потому брак этот не может считаться законным, действительным. Кранмер присудил развод (1533), и Анна Болейн была коронована. Папа (Климент VII) уничтожил приговор Кранмера против Екатерины и грозил Генриху отлучением, если он не разведется с Анною Болейн и не соединится опять с Екатериною; Генрих потребовал пред Европою, чтоб его дело было перенесено на собор, а парламент 1534 года объявил, что всякая высылка денег в Рим запрещается и все права римского епископа внутри Англии уничтожены, переносятся к короне; но это значит, прибавлено в постановлении, что король, его дворянство и подданные намерены отступить от Церкви Христовой в чем-нибудь касающемся догматов католической веры или постановлений Священного Писания, необходимых для спасения.

Противники развода поплатились жизнью за свое поведение, в том числе и кентская монахиня, обличенная неисполнением ее пророчества и признавшаяся, что люди умные и ученые для своих выгод превознесли ее и внушили убеждение, что в ней действует Дух Святой. Так как явная борьба между королем и папою разгоралась и грозила Англии большими опасностями, в Ирландии вспыхнуло возмущение, причем ждали высадки императорских войск и нападения со стороны шотландского короля, подущаемого папою, то правительство сочло необходимым взять со всех подданных новую присягу в верности и послушании только королю, а не какой-нибудь еще другой власти или государю. Конвокация провозгласила, что папа имеет такую же власть в Англии, как и всякий другой епископ.