Новая история. От Великих географических открытий до «Славной революции»

Против шведов выступил Тилли, теперь начальствовавший войсками лиги и императора вместе. Осенью 1631 года встретился он с Густавом-Адольфом у Лейпцига, потерпел поражение, потерял 7000 своего лучшего войска и отступил, давая победителю открытую дорогу на юг. Весною 1632 года произошла вторая встреча Густава-Адольфа с Тилли, который укрепился при впадении Леха в Дунай. Тилли не мог защитить переправы чрез Лех и получил рану, от которой скоро умер. Густав-Адольф занял Мюнхен, между тем как саксонские войска вступили в Богемию и овладели Прагою. В такой крайности император Фердинанд II обратился к Валленштейну. Тот заставил долго себя упрашивать, наконец согласился снова создать войско и спасти Австрию с условием неограниченного распоряжения и богатых земельных вознаграждений. Как скоро разнеслась весть, что герцог Фридландский (титул Валленштейна) снова начал свою деятельность, то со всех сторон устремились к нему искатели добычи. Вытеснив саксонцев из Богемии, Валленштейн двинулся к границам Баварии, укрепился недалеко от Нюренберга, отбил нападение шведов на свой лагерь и бросился в Саксонию, по-прежнему как саранча опустошая все на своем пути. Густав-Адольф поспешил за ним для спасения Саксонии. 6 ноября 1632 года произошла битва при Лютцене: шведы победили, но потеряли своего короля.

Поведение Густава-Адольфа в Германии после Лейпцигской победы возбудило подозрение, что он хочет утвердиться в этой стране и получить императорское достоинство: так, он в некоторых местностях приказывал жителям присягать ему на верность, не возвратил Пфальца прежнему его курфюрсту Фридриху, уговаривал немецких князей вступить в шведскую службу; говорил, что он не наемник, одними деньгами удовольствоваться не может, что протестантская Германия должна отделиться от католической под особым главою, что устройство Германской империи устарело, что империя – это ветхое здание, годное для крыс и мышей, а не для человека.

Усиление шведов в Германии особенно встревожило кардинала Ришелье, который в интересах Франции не хотел, чтоб в Германии был сильный император, католический или протестантский. Франция хотела воспользоваться настоящею смутою в Германии для увеличения своих владений и дала знать Густаву-Адольфу, что хочет возвратить себе наследие королей франкских; на это шведский король отвечал, что он пришел в Германию не как враг или изменник, но как покровитель, и потому не может согласиться, чтобы хоть одна деревня была у нее отнята; он не хотел также позволить, чтоб французская армия вступила на германскую почву. Вот почему Ришелье сильно обрадовался смерти Густава-Адольфа и записал в своих мемуарах, что эта смерть избавила христианство от многих зол. Но под христианством должно разуметь здесь Францию, которая действительно много выиграла от смерти шведского короля, получивши возможность непосредственнее вмешиваться в дела Германии и получить от нее побольше одной деревни.

По смерти Густава-Адольфа правление Швеции за малолетством единственной дочери его и наследницы Христины перешло к государственному совету, который решился продолжать войну в Германии и поручил ее ведение знаменитому государственным умом канцлеру Акселю Оксенштирне. Сильнейшие протестантские государи Германии, курфюрсты Саксонский и Бранденбургский, уклонялись от шведского союза; Оксенштирне удалось заключить союз в Гейльбронне (в апреле 1633 года) только с протестантскими чинами Франконии, Швабии, Верхнего и Нижнего Рейна. Немцы внушили Оксенштирне не очень выгодное о себе мнение. «Вместо того, чтобы заниматься своими делами, они только пьянствуют», – говорил он одному французскому дипломату. Ришелье в своих записках говорит о немцах, что они за деньги готовы изменить самым священным своим обязательствам. Оксенштирна был назначен директором Гейльброннского союза; начальство над войском было поручено принцу Бернгарду Саксен-Веймарскому и шведскому генералу Горну; Франция помогала деньгами.

Между тем Валленштейн после Лютценской битвы стал оказывать гораздо меньше энергии и предприимчивости, чем прежде. Долго оставался он в бездействии в Богемии, потом пошел в Силезию и Лузацию и после незначительных битв заключил перемирие с врагами и вошел в переговоры с курфюрстами Саксонским, Бранденбургским и Оксенштирною; переговоры эти велись без ведома венского двора и возбуждали здесь сильное подозрение. Он освободил из плена графа Турна, непримиримого врага Габсбургского дома, и вместо того, чтобы выгонять шведов из Баварии, опять засел в Богемии, которая страшно терпела от его войска. По всему было видно, что он искал гибели непримиримого врага своего, Максимилиана Баварского, и, зная происки врагов своих, хотел этим обеспечить себя от вторичного падения. Многочисленные противники его и завистники распустили слухи, что он хочет с помощью шведов стать независимым королем богемским. Император поверил этим внушениям и решился освободиться от Валленштейна.