Новая история. От Великих географических открытий до «Славной революции»

Таким образом, усобица между генералами была необходима. Но чем же она должна была окончиться? Победит ли Монк своих соперников и станет в положение Кромвеля? Но судьба старого Оливера не могла прельстить Монка столько талантов первоклассных, столько трудов и усилий – и цель не была достигнута; постоянно должен был он опираться на фанатическую часть войска и в ней же находил сильное препятствие к осуществлению своих замыслов, Монк ясно видел, что Англия недолго уживется с войском, что она неодолимо стремится к восстановлению старины, и потому решился приобрести важное значение, служа этому стремлению, удовлетворяя общему желанию. Монк двинулся из Шотландии с войском к Лондону для освобождения столицы от военного деспотизма. Титул, принятый Монком, титул «защитника старых законов и свобод земских», возбуждал радостные надежды народа и доставил Монку всюду восторженный прием. Сопротивления не было; в Лондоне царствовала смута: горожане ссорились с солдатами, солдаты – с своими офицерами, власть не имела силы и значения.

В феврале 1660 года Монк вступил в Лондон и объявил, что созывает свободный парламент. При открытии этого парламента Монк держал речь, где говорил, что для Английского государства всего приличнее республиканское, а для Английской Церкви – пресвитерианское устройство; но в то же время дал знать королю Карлу II, чтоб он из Испании переехал в Голландию. Назначенный главнокомандующим всеми войсками в Англии, Шотландии и Ирландии, Монк распорядился таким образом, что роялисты здесь получили наибольшее влияние; полки, отличавшиеся республиканским духом, он разбросал на дальнее друг от друга расстояние, взял под свое начальство лондонскую милицию, которая особенно отличалась враждою к республике; в Верхнюю палату допущены были все старые лорды. Когда все было готово, король Карл прислал письма, адресованные к обеим палатам парламента, к войску, флоту и городовому совету; в письмах обещалось забвение прошедших неприятностей и полное восстановление старых прав и вольностей. Обе палаты издали объявление, что по старым фундаментальным законам Англии правление принадлежит королю и парламенту, потом прислали Карлу приглашение приехать в Англию и принять корону, принадлежащую ему по праву рождения.

В мае 1660 года Карл II высадился на берега Англии и был принят с восторгом. Восторг усиливался еще тем, что характер нового короля на первых порах как нельзя больше приходился по той реакции, которая теперь происходила в Англии. Военный деспотизм и господство мрачной фанатической секты сильно прискучили большинству, которое хотело вздохнуть на свободе, хотело из Англии сделать снова веселую Англию, как ее прежде называли; а Карл II был именно человек веселый, обходительный, производящий на первый раз самое приятное впечатление, душа общества, неутомимый в остроумном разговоре, искусный рассказчик анекдотов. Но после внимательного наблюдения оказывалось, что под блестящею оболочкою скрывалась пустота, отсутствие всяких убеждений и совершенная неспособность ко всякому серьезному делу.

В жилах Карла II текла шотландская кровь с примесью французской (по матери); как все Стюарты, он был чужд Англии, не понимал ее; воспоминания молодости не могли внушить ему привязанности к этой стране, а лучшие годы жизни были проведены им в изгнании, в чужих странах, в праздном ожидании благоприятных событий. Возвратясь в Англию, Карл II спешил пользоваться средствами своего положения для того только, чтоб жить весело, не заботясь о завтрашнем дне, об общественном мнении, о требованиях нравственности, причем неимение детей еще более усиливало в нем эгоистические стремления, нерадение о будущем. Ученик материалиста Гоббеса[62], Карл II был равнодушен к религии вообще, но отдавал преимущество католицизму; как пошли впрок уроки наставника, видно было из отзывов Карла II, что он не верит ни в целомудрие женщин, ни в добродетель мужчин и не ожидает ни от одного человека истинной верности или приверженности. С таким взглядом на людей мог ли Карл считать себя чем-нибудь обязанным в отношении к людям? Мог ли иметь побуждения заслуживать их уважение?