Новая история Второй мировой

Обеспечением этого «мирового долга» станет единая «глобальная экономика», причем Соединенные Штаты возьмут на себя управление этим долгом — а следовательно, и всем миром. Тогда и только тогда «Новый курс» будет завершен.

I

Перед президентом Рузвельтом стояли очень сложные стратегические задачи.

Прежде всего необходимо было добиться вступления США в войну. Это отвечало интересам страны, было подготовлено всей предшествующей политикой президента и двумя годами статуса «невоюющего государства» — но сделать решающий шаг самостоятельно Ф. Рузвельт не мог: «изоляционисты» немедленно раскололи бы Конгресс, а с ним и все американское общество, отнюдь не стабильное и пока еще далекое от процветания.

Следовательно, противник должен был сам напасть на США. Поскольку Германия от этой чести уклонялась, нужно было найти другого врага. К счастью, в насыщенном геополитическими противоречиями мире 1940-х годов это было нетрудно.

24 июля 1941 года японские войска с разрешения правительства Виши высадились во Французском Индокитае, завладев важной морской и воздушной базой Камранг. Конечно, согласие Петэна было вынужденным — но по крайней мере, дипломатические приличия бьии соблюдены лучше, чем это получилось у США с Исландией. На следующий день японское правительство информировало США о причинах аннексии Индокитая и предложило Госдепартаменту нормализовать отношения между странами. В ответ США, Великобритания и Голландия (именно в таком порядке!) объявили о замораживании японских активов в своих банках. Показательно, что территориальную целостность французской колониальной империи защищали три державы, из которых одна была оккупирована, а другая не имела с правительством Виши дипломатических отношений.

Вмешавшись в подвернувшийся под руку Индокитайский кризис (который никоим образом не затрагивал интересы США), Рузвельт продемонстрировал англичанам очередной шаг к формальному вступлению в войну. Он правильно рассчитал, что в сложившейся ситуации Великобритания обречена поддержать Белый Дом и склонить к этому голландское правительство в изгнании.

Это была серьезная дипломатическая победа американской администрации. Длительная работа по разрушению англо–японского альянса, начатая почти двадцать лет назад на Вашингтонской конференции, увенчалась успехом: летом 1941 года на повестку дня была поставлена война между бывшими партнерами. В этой войне Англия не имела никаких позитивных целей и уже потому не могла ничего выиграть. Ей предлагался лишь военный риск, все результаты же должны были достаться американцам. Так что политика Рузвельта в июльском кризисе носила скорее антибританский, нежели антияпонский характер.

Тактически обстановка на Дальнем Востоке мгновенно потеряла устойчивость. Япония покупала нефть в Индонезии и на Аляске. Рузвельт перекрыл оба канала, вынуждая Японию обратиться к крайним мерам. Пикантность ситуации заключалась в том, что оккупация Борнео была невозможна без нейтрализации Сингапура — то есть Япония провоцировалась на удар по оплоту британского военного и морского могущества в Тихом океане, объективно выступая в качестве геополитического союзника Соединенных Штатов.

II

В Японии обстановку, сложившуюся летом 1941 года, воспринимали как критическую. Уйти из Индокитая было уже невозможно: такой шаг немедленно привел бы к тяжелому внутриполитическому кризису. Но и воевать одновременно с США и Великобританией страна была не готова. В течение последующих месяцев японские дипломаты в США прилагали отчаянные усилия, чтобы найти какой–то приемлемый для обеих сторон компромисс.

Руководители страны понимали, что надежды почти нет. Но, оказавшись перед лицом неминуемой войны с двумя сильнейшими морскими державами мира, лидеры страны Восходящего Солнца были готовы схватиться за любую соломинку. В ответ на просьбу посла в Вашингтоне Номуры дать ему «еще какое–то время», МИД немедленно телеграфировал:

«Нам страшно трудно изменить дату, установленную в моей телеграмме № 736. Вы должны знать это, но я знаю и то, что вы прилагаете сверхчеловеческие усилия. Придерживайтесь нашей политики и делайте все возможное. Не щадите никаких усилий, чтобы добиться желательного для нас решения. Вы не можете и догадываться о причинах, по которым мы хотим урегулировать японо–американские отношения к 25-му, однако если в течение ближайших трех или четырех дней вы сможете закончить ваши переговоры с американцами, если подписание соглашения может быть завершено к 29-му (давайте я напишу эту дату для вас прописью — двадцать девятому), если окажется возможным обменяться соответствующими нотами, если мы сможем добиться понимания с Англией и Голландией и, коротко говоря, если все будет завершено, мы согласны ждать до этого дня. Но эту дату абсолютно нельзя изменить. После нее события будут развиваться автоматически».