Новая хронология катастрофы 1941

По проходившим машинам из леса раздавались одиночные выстрелы, что видно было по трассам пуль, но нам удалось проехать благополучно. Утром мы приехали на аэродром, который был расположен вдоль усадьбы совхоза в 12 километрах от города Ровно. Говорили, что это была усадьба какого-то помещика. Место это называлось Вороново… По приезде в Вороново мы в течение дня готовили к полетам самолеты, а летный состав беспрерывно куда-то летал на задания. Потери были три самолета. Кроме того, три самолета были подбиты и требовали ремонта. В этот день немцы наш аэродром не обнаружили, и мы обошлись без бомбежек.

Под вечер самолеты нашего полка улетели и больше не возвращались на этот аэродром. О том, что самолеты больше не вернутся на этот аэродром, многие механики не знали, в том числе не знал и я. Прождав возвращение самолета около часа, я со стоянки самолета решил пойти в расположение [штаба] полка и выяснить причину задержки самолетов. В это время сел на аэродром истребитель «Чайка» не нашего полка, летчик которого позвал меня и попросил осмотреть и заправить горючим самолет, а сам побежал на КП. Я заправил самолет и при осмотре обнаружил, что на левой стойке шасси срезан винт траверсы, который необходимо было заменить. Меняя болт, я задержался на аэродроме минут на сорок и когда пришел на командный пункт, на меня набросился начальник штаба полка капитан Шитиков: «Где ты шляешься, прячешься, трус, негодяй! Из-за тебя задержался отъезд полка на 30 минут. Тебя шлепнуть надо!» Оказывается, полк спешным порядком драпал с этого аэродрома.

Я молча сел в последнюю машину, и мы тронулись в путь. Проехав немного вдоль аэродрома, мы обнаружили, что в первой эскадрилье осталось три подбитых самолета И-16 и что их можно за ночь ввести в строй. Решили оставить шесть механиков из первой эскадрильи во главе со старшим механиком этой же эскадрильи. Поскольку штаб полка уезжал таинственно и очень поспешно, старший техник высказал свое неудовольствие: «Оставляют на съедение немцам». Начальник штаба вспомнил обо мне и одного механика из первой эскадрильи пересадил на нашу машину, а мне дал команду остаться. Задача перед нами была поставлена предельно ясно: за ночь ввести в строй три подбитых самолета…

За ночь мы ввели в строй эти самолеты, однако утром к нам никто не прилетел… Не прилетел к нам никто и на другой день. Тогда мы решили под вечер перегнать самолеты сами. Три смельчака сели и перегнали самолеты в Новоград-Волынский (не слабая, однако же подготовка была у механиков 89-го ИАП: и самолет за одну ночь могли починить, и даже летать на очень норовистом «ишаке» умели. — М.С.). Там на карте обнаружили отмеченный аэродром (аэр. Федоровка в 13 км восточнее Н-Волынский. — М.С.). Оказалось, что и наш полк находился на этом аэродроме. Остальные товарищи, дождавшись темноты, решили ехать на автостартере в Новоград-Волынский…

По обе стороны дороги находилось много беженцев со своими домашними пожитками. Это были старики, дети и женщины, некоторые сидели, спали, некоторые медленно двигались вперед, среди них находились также и красноармейцы, которые двигались в одиночку и небольшими группами. Некоторые были с винтовками. Мы проехали немного по основной трассе, и нас догнала колонна автомашин с немцами… Проезжая мимо нас, немцы оживленно разговаривали и громко смеялись. Я и сейчас не могу понять, почему они нас не задержали ведь они четко видели нас. Кроме того, по сторонам дороги шли красноармейцы с винтовками, которых немцы также не трогали. Очевидно, этим делом у них занимались другие команды, и они рассчитывали, что вся эта масса далеко не уйдет, так как они перли танками по основным дорогам и не обращали внимания на обочины…

По приезде в Новоград-Волынский старший техник нашей группы доложил начальнику штаба капитану Шитикову, что мы прорвались и благополучно прибыли. Начальник штаба обрушился На старшего техника, обзывая его «трусом», «паникером» и прочее. Для того чтобы как-то оправдать свое бегство и трусость, они начали искать «козлов отпущения». В этой роли оказался старший техник, которого они же оставили на аэродроме, а сами позорно бежали. Капитан Шитиков совместно с «особистом» полка состряпал, очевидно, дело на старшего техника и куда-то убрал его…

С аэродрома Новгород-Волынского мы сразу же уехали, сначала в Житомир, затем, через несколько часов, в Переяслав-Хмельницкий (город на восточном берегу Днепра. — М.С.) через Белую Церковь и Киев… Так 89-й ИАП за 10 дней отступления почти полностью прекратил свое существование. В полку осталось не более 10 самолетов. Много было потеряно и личного состава полка: летчиков, техников и младших специалистов. Причем, как мне кажется, их было больше потеряно в этой неразберихе, чем погибло.