Новая классовая война: спасая демократию от менеджерской элиты

Но даже сделанное Браунингом умное сравнение Макконнелла и Гинденбурга почерпнуто из запаса банальных аргументов, используемых для приравнивания к нацистам. Конечно, другие предприимчивые учёные могут проводить паралелли между современными политиками, которых они презирают, и менее известными фашистами, чем Гитлер и Муссолини. Почему бы не ограбить межвоенную европейскую историю и не объявить, что Борис Джонсон — это новый Миклош Хорти (Венгрия), или что Маттео Сальвини — новый Антониу ди Оливейра Салазар (Португалия)? Конечно, утверждение, что Дональд Трамп — это новый Энгельберт Дольфус (Австрия), не делает его очень пугающим.

Наиболее часто цитируемым доказательством того, что Трамп является криптонацистским кандидатом в диктаторы являются его заявления поосле актов насилия в Шарлотсвилле, штат Виргиния, 12 августа 2017 года. Бунт был спровоцирован неонацистами и другими ультраправыми группировками, которые собрались, чтобы протестовать против сноса статуи генерала КША Роберта Ли, решения, которое было принято после более ранних массовых убийств, устроенных белым супремасистом Диланом Руфом в афроамериканской церкви Шарлотсвиля 17 июня. Во время беспорядков белый супремасист направил машину в толпу, убив молодую женщину.

В своих первоначальных заявлениях после бунта, сделанных на экстренно созванной пресс-конференции, пока он был ещё в отпуске, Трамп сделал то, что сделали бы большинство президентов, осудил погромные настроения и призвал к прекращению насилия. Многие из недоброжелателей Трампа делали далекоидущие выводы, что не осудив открыто белый супремасизм в своих первоначальных комментариях, он с помощью тайных, зашифрованных сигналов сообщил о своём одобрении белого национализма. Но транскрипты его изначальных комментариев и последующих официальных заявлений и выступлений на пресс-конференциях, где он открыто осуждал белый национализм, не доказывают эту теорию заговора. 12 августа: «...Но мы пристально следим за ужасными событиями, разворачивающимися в Шарлотсвилле, Виргиния. Мы осуждаем в сильнейших возможных выражениях эти отвратительные проявления ненависти, предрассудков и насилия со многих сторон, со многих сторон... Прежде всего, мы должны помнить эту правду: независимо от наших цвета кожи, убеждений, религии или политической партии мы все, в первую очередь, американцы». 14 августа: «Расизм — это зло. И те, кто во имя этого устраивают насилие, явлются громилами и преступниками, включая ККК, неонацистов, белых супремасистов и другие экстремистские группы, которые отвратительны всему, что нам, как американцам, дорого». 15 августа: «Я не говорю о неонацистах и белых националистах, потому что они должны быть полностью осуждены».

Критики Трампа тенденциозно утверждали, что осуждая насилие со всех сторон, он утверждает о моральном равенстве между расизмом и антирасизмом. По данным «Вашингтон пост» и других СМИ, в Шарлотсвилле именно что было «насилие со всех сторон», поскольку ультралевые контрпротестующие, принадлежащие к группировкам вроде Антифа, участвовали в «...размахивании палками, обменами ударами и распылении газов. Другие кидали воздушные шары, наполненные краской или чернилами в белвых националистов. Казалось, что посюду вспыхнуло насилие. Полиция не вмешивалась чтобы прекратить эти схватки».

Был ли Трамп прав в своём утверждении, что многие американцы, не являющиеся белыми супремасистами, выступают против удаления статуй деятелей КША из Шарлотствиля и в других местах? Опросы, последовавшие за инцидентом, показали, что большинство американцев не одобряет перенос статуй конфедератов. По данным совместного опроса NPR/PBS/NewsHour/Marist от 17 августа 2017 года, когда был дан выбор между «сохранением в качестве исторического символа» статуй в честь деятелей КША или их «переносом, поскольку они оскорбительны для некоторых людей», только две политические фракции американского народа в большинстве своём поддержали перенос - те, кто определяет себя как «очень либерально настроенные» (57%) или «убеждённых демократов» (57%). Потрясающе, но даже 34% «убеждённых демократов» и 31% «очень либерально настроенных» выступили против переноса. Большинство «мягких демократов» положительно отнеслось к сохранению статуй (52% против 33%; 15% не определилось). Среди афроамериканцев большее количество опрошенных (44%) положительно относилось к сохранению статуй конфедератов как исторических символов, чем к переносу их как оскорбительных (40%); 16% не определились.