Новая классовая война: спасая демократию от менеджерской элиты

Нет смысла в принятии представительским законодательным собранием законов, которые могут быть во время претворения в жизнь саботированы гражданскими служащими, которые враждебно настроены к ценностям, разделяемыми законодателями. Для своей завершённости представительская демократия требует представительской бюрократии.

В современном бюрократическом государстве большая часть законотворчества де-факто будет продолжат осуществляться административными ведомствами; для законодательных органов просто невозможно заранее определить и предписать все виды применения закона. Но даже и в бюрократическом государстве можно усилить рабочий класс, передавая процесс принятия решение независимым ведомствам, над которыми осуществляют надзор комиссии, состоящие из многих людей, и по крайней мере часть этих членов комиссии имеют избирателей-рабочих и связи с рабочим классом, а не централизованной, изолированной от критики бюрократии, укомплектованной на высшем уровне выпускниками Лиги Плюща, Оксбриджа и «больших школ»

 

Наконец, вдобавок к потребности в уравновешивающей силе в сфере экономики и политики, существует потребность в урановешивающей силе для сдерживания культурного господства менеджерской элите с высшим образованием. Как заметил философ Джон Грей, ценностный плюрализм, вероятно, является постоянной чертой демократических обществ, поэтому необходимо выработать то, что он назвал «модусом вивенди» среди субкультур с разными взглядами на реальность и мораль на территории одной страны — не только между светскими и верующими в традиционные религии, но также и между верующими в новые сверхестественные или светские религии.

Ценностно-плюралистический образ жизни является противоположностью авторитарному навязыванию ценностей правящего класса религиозно разнородному населению. Кайзеровская Германия в XIX веке вела «культуркампф» (культурную войну) от лица немецких протестантов против немецких католиков. В США до Второй Мировой войны мейнстримные протестанты использовали государственные школы, чтобы распространять общепротестантскую религиозность, в чём заставляли участвовать детей евреев, католиков и диссидентов-протестантов, вроде Свидетелей Иеговы. Во Франции традиция «лаицизма», унаследованная от якоинцев времён Французской революции, аналогичным образом рассматривает государственные школы как средство подавления религии и лишения субкультур их отличительных черт.

Сегодня религиозное и флософское разнообразие вновь находится под угрозой со стороны правящих классов трансатлантического Запада. Для многих представителей исключительно светского надкласса с университетским образованием домодерновые религиозные традиции и светское западное греко-римское наследие было заменено на постоянно меняющиеся социологические моды, и одновременно с этим светские и церковные авторитеты заменяются в качестве моральных арбитров общества на академиков, активистов, спонсируемых фондами, и даже корпоративными менеджерами. Заголовок на неолиберальном сайте «Вокс» в 2017 году гласил: «Корпорации заменяют церкви как совесть Америки».

Эволюция менеджеризма на Западе заменила далёких и снобствующих — но, к счастью, безразличных — боссов послевоенного образца на новую «пробудившуюся» корпоративную элиту. В рамках компромисса между классами на Западе в середине XX века, как только звучал заводской гудок, пролетарий мог выйти из ворот фабрики в безопасность мира, в котором не было боссов, в мир рабочих кварталов, церквей, клубов и кабаков. Но при технократическом неолиберализме босс, однако, преследует рабочих и после завершения рабочего дня, пытаясь убрать с его тарелки «нездоровые» стейк или соду, клеймит теологию рабочей церкви как открытое оскорбление и, вероятно, незаконную проповедь ненависти, о которой надо сообщить полиции, клеймит солёный, ориентированный на пролетарскую аудиторию интернет-таблоид как «фейк ньюс», который нужно подвергнуть цензуре со стороны стражей неолиберальной ортодоксии и пристойности.

Неудивительно, что рабочий класс западных демократий бунтует против своих высокомерных и надоедливых владык. Как мы видели, одной из причин успеха демагогов-популистов в США и Европе является их готовность насмехаться над благочестием и попирать этикет, которые агрессивный менеджерский надкласс стремится сверху навязать рабочему большинству.

Для того, чтобы не дать моральному империализму надкласса спровоцировать народную реакцию, которой могут воспользоваться ложные месии популизма, «модус вивенди» в обществе демократического плюрализма должен гарантировать сосуществование разных идеологий и субкультур. В США угроза религиозному плюрализму справа, которую представляли Моральное Большинство и Христианская Коалиция, стремившиеся протащить в законодательство сектантские ценности, была разбита и её возвращение маловероятно. Более того, уровень религиозности в США падает на тот же уровень, что давно существовал в Европе.