Новая кофейная книга

– Тогда мы и познакомились, – говорит Рубик, – не самая подходящая погода для летнего лагеря; дождь лил, почти не переставая, но нам это как раз нравилось. Я приехал чуть позже, – у родителей поменялись планы в последний момент, – у вас уже была компания: ты, еще две девочки и мальчишка из параллельного отряда, рыжий такой – черт, я и сам сейчас не могу вспомнить, как их звали, – Бетти усмехается, – Однажды ночью мы сбежали и отправились гулять в лес. Спланировали это заранее, запаслись спичками и фонариками. В последний момент чуть все не сорвалось, потому что, когда Рыжий вылезал из окна корпуса, его с улицы заметил один из вожатых. Вернее, вожатому показалось, что он заметил Рыжего, и он пошел посмотреть, что происходит. Прятаться было некуда, другой бы растерялся, но Рыжий прыгнул за спину вожатого и двигался, повторяя его движения. Мы уже успели перелезть через ограду и, стоя за ней, все это видели. В какой-то момент нам стало казаться, что одного из них нет, осталась только двигающаяся оболочка, которая тоже пойдет с нами в лес, и зачем она была нам там нужна, спрашивается? Но потом вожатый зашел в здание, а Рыжий все-таки остался снаружи, встряхнулся и подмигнул нам. Мы сбежали, как и собирались. Видимость была почти нулевая, ты споткнулась, разбила до крови коленку и говорила, что это ерунда и тебе не больно. А потом мы вышли к какому-то озеру, совсем небольшому, сидели там на поваленном дереве и курили. В воде отражались не пять сигаретных огоньков, а шесть – один лишний. Мы это заметили, нам стало не по себе, и мы хохотали. Правда, на озере была рябь, и, например, Луны оказалось три.

– А где все сейчас, – спрашивает Бетти, – где Рыжий?

– Не знаю, я с того лета никого из вас не встречал.

Бетти Д., потеря памяти в результате автомобильной аварии. Обратилась сестра клиентки. Сбежали, рыжий, сигареты. Договоренность: повторный визит через полтора года. Оплата в рассрочку.

*  *  *

– Правая рука у меня, как видишь, почти не двигается, – Идо улыбается недоверчиво, – но, даже будь я здоров, вряд ли я стал бы так нырять.

– Это ты сейчас так говоришь! – отвечает Рубик.

– А почему мы ныряли? Напомни еще раз.

– Так кинжал же – весь покрытый патиной, был воткнут в песок по самую рукоятку. Кто бы стал просто так оставлять такую вещь, спрашивается? Мы его вытащили, и он почти сразу же развалился. Мы пришли к выводу, что кинжал – финикийский, и никто его тут не оставил. Видимо, где-то вблизи от берега находится затонувший корабль; кинжал оттуда вымыло волнами и выбросило на сушу. Мы решили попробовать этот корабль обнаружить. Месяц тренировались, задерживали дыхание. Я до сих пор помню это ощущение: будто на вдохе не внутри меня, а вокруг все застывает – даже шумы не звучат, а становятся объемными и неподвижными; и время останавливается тоже. И во всем этом, где-то очень глубоко, и есть человек, живая точка. Потом я попросил у отца его лодку, сказал – для рыбалки. Мы отплыли от берега и стали нырять. Нам ничего не удавалось разглядеть, мы устали, и я хотел плыть обратно. А ты сказал, что все-таки попробуешь еще раз. Пока тебя не было, я смотрел на горизонт, и мне вдруг показалось, что море перестало быть проницаемым. Солнце отражалось от него, от всей его поверхности, и резало глаза. И в эту секунду ты вынырнул. Сказал, что тут относительно мелко, и ты нашел корабль! Правда, это оказался другой корабль, вернее, катер – современный, с трубой. Тебе даже удалось заглянуть в один из иллюминаторов, но ты ничего там не увидел.

Идо Р., осколочное ранение в голову. Почти полная потеря памяти. Обратились родители клиента. Кинжал, лодка, горизонт. Договоренность: письма раз в четыре месяца.

*  *  *

– Что мне делать? Нужно расслабиться, да?

Горничная вносит поднос с кофе. У нее смуглая кожа, черные волосы забраны в тугой пучок. Туфли на плоской подошве приглушают звук шагов. Она расставляет на столике крошечные чашки из полупрозрачного фаянса. От ее одежды пахнет стиральным порошком и чем-то еще – улица ранним утром, когда асфальт еще не прогрелся на солнце.

– Обычно все-таки близкие обращаются.

– Начинайте, – говорит.

Рубик пытается рассмотреть его лицо, но клиент развернул коляску так, чтобы сидеть спиной к окну. Солнце спускается к морю. Контуры человека перед ним напоминают огромную замочную скважину. Далеко внизу – город с белесыми крышами. Ровные линии разбиваются кронами деревьев. Рубик замечает на одной из узких улиц медленно двигающуюся темную точку – грузовик, следит за ним взглядом.