Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки

Тот же ход проявляется в треке «Пацаны»: на уровне текста это посвящение пацанской культуре бедных районов Петербурга (Гражданки, Просвета, Приморской, Звездной), однако текст бесконечно далек от простоты «пацанского рэпа» и в этом смысле не претендует на «подлинность». Слава КПСС не пытается говорить от имени «пацана с района», которым давно не является и в общем-то никогда не являлся, — строчки вроде «Доживу до дискотеки, / Побухаю в кои-то веки» как бы стилизованы под отстраненную цитату. Именно эта дистанция позволяет признать за этой культурой право на самостоятельную экзистенциальную глубину и поставить ее на одну доску с классиками вроде Есенина («Разрешите вас подбросить / На горбу до врат Эдема. / Подержите мое пиво, / Я хочу поссать на небо»). Музыкально трек представляет собой постпанк, но это не означает, что Слава перестает быть рэпером и становится постпанк-артистом — для постпанка характерен свой отдельный набор тем и средств выразительности и свои критерии «трушности», которые Слава не пытается примерять на себя, что было бы наивно и анахронично. Однако это и не холодная постмодернистская пародия — скорее расписка в уважении к ценностям той культурной формы, которой посвящена песня («пацаны с Гражданки» скорее слушают постпанк, чем интеллектуальный рэп, и поэтому посвящение им выполнено в жанре постпанка). Таким образом, для Славы КПСС музыкальный жанр перестает быть тем фреймом, по правилам которого он должен играть, и становится художественным приемом (что подтверждает выход на микстейпе «Оттенки барда» еще двух версий «Пацанов» — песня исполнена как поп-панк и как русский рок образца конца 1980-х). Таким же приемом для него является и сибпанк («Егор Летов»), и абстракт-рэп («12 мая»), и поп-рэп, и баттловый формат. Однако это скольжение по жанрам больше не является пародией или пастишем — теперь это высказывание о ценностях.

Это лишь небольшой скетч о том, как стратегия развития русского рэпа, его специфические внутренние противоречия и способы их разрешения в формате баттл-рэпа вылились в создание метамодернистского рэпа на русском. Александр Павлов в своей статье о метамодернизме сетует, что этому концепту не хватает тотальности охвата: «В нем все равно остаются прорехи, например, музыка и прочие отрасли искусства»[498]

. Одну из этих прорех мы попытались таким образом хотя бы частично закрыть, немного приблизив метамодерн к позиции доминирующей культурной тенденции.

Артем Абрамов

Оркестр большого города в иллюзии безопасности: экспериментальная и импровизационная сцена Москвы и Санкт-петербурга

Об авторе

Родился в Архангельске в 1991 году, там же закончил Институт социально-гуманитарных и политических наук (2013), после чего несколько лет маялся дурью и отвращением ко всему окружающему. После того как прекратил — закончил магистерскую программу НИУ ВШЭ «Прикладная культурология» (2018). Писал и иногда пишет для «Горького», «Инде», «ИМИ.Журнала», «Афиши Daily», Mixmag, «сигмы» и в телеграм-канал «ain’t your pleasure» (@nomoremuzak). В настоящее время — редактор издательства «ШУМ», занятого выпуском нон-фикшена на тему музыки и около, а также член команды магазина/лейбла STELLAGE. До сих пор уверен, что кроме блэк-метала и комиксов в этой жизни мало что имеет смысл и значение.

Музыка, о которой идет речь в статье: https://www.youtube.com/watch?v=_TZJWJl_DEo&list=PL7f_ywlsJjeONpVkzYwl8KmciEIg-nYcB

Cтоличных жителей точно волнуют две вещи — это современная им музыка и трансформации городского пространства. Даже современная глобальная и внутрироссийская политика не остаются настолько актуальными для отдельно взятого жителя центрального мегаполиса; хотя бы просто потому, что то, что обитатель Москвы или Санкт-Петербурга видит вокруг себя, и формирует в первую очередь его социально-политические убеждения — по крайней мере насчет собственного местообитания. А то, что он слышит у себя в наушниках, во многом определяет его отношение и к более общей политической повестке, даже если он не отдает себе в этом отчета[499].