Новая критика. Звуковые образы постсоветской поп-музыки

«Гетто нелепых людей» — альбом настолько же разнообразный, насколько произвольный: в его мире смешивается уличный, андерграундный рэп, абстрактная бессмыслица и расплетенный поток сознания в стиле «Мутант Ъхвлам» или Kunteynir, а также комичный, но и по-своему кафкианский абсурд, творимый как бы «изнутри» вселенной проекта. Песни «Ленина пакет» населяют случайные персонажи без характеристик, попадающие в бредовые ситуации, — все происходящее, однако, обладает и своей неукоснительной закономерностью. Звук альбома так же не сдержан, как и его текстуальное наполнение: запись изобилует будто бы случайными, игривыми и притом весьма интенсивными искажениями всей звуковой текстуры — это и психоделические дилэи[327] и эхо в треке «Суетоз», и гнетущий замедленный цифровой голос, повторяющий рефрен «Терпи, работай, это тебе не в помойке рыться» в «Последней песне». Структура альбома подобна лоскутному одеялу — она принципиально спонтанна и хаотична, в ней сменяют друг друга треки произвольной смысловой значимости и длины. Эта спонтанность наделена концептуальным значением: словно читая роман Уильяма Берроуза, с его фрагментарным письмом[328] и гротескными образами, мы погружаемся во вселенную, обозначающую себя через остранение текста — через урывочный нарратив, через незаконченных, неполноценных персонажей, среди которых особенно выделяется Гражданин Пятка, своего рода символ невозвратимого советского прошлого, мелькающий в сольных треках каждого из участников коллектива:

Но завтра на работу, ведь сегодня лишь среда,А за окном уж солнцу спать пора.Стемнело. Пятка с книжкою сидит в своем любимом кресле,

Читает альманах фантастики с названьем «Если бы».(«Гражданин Пятка»)

Устремляясь в коллажный мир советского прошлого, стремясь к утопической трансгрессии в духе русских космистов, но при этом оставаясь крепко привязаны к текущей, окружающей действительности, «Ленина пакет» выбирают иронию, отказ от каких-либо нормативных установок — играют роль шута-концептуалиста, создающего в своем творчестве буквально город Солнца, место, которого нет. Время в музыке коллектива оказывается искусственным, сконструированным; ретротопия — художественная поза, размывающая временные рамки и позволяющая свободно комбинировать разнообразные культурные коды.

Заключение

На примере описанных проектов можно наблюдать различные варианты взаимодействия между ощущением времени, которое можно назвать «бергсоновским»[329] (личным и нелинейным, постоянно находящимся в свободном выборе альтернатив), и линейным, измеряемым, исторически-социальным. Каждый из рассмотренных в статье коллективов создает свое собственное, индивидуальное, динамическое, подвижное время, в котором смешивается история, память и фантазия. Ранние опыты «Макулатуры» предлагается воспринимать как точку отсчета всего русского абстракта: невозможность существования в реальном мире провоцирует отказ от его ценностей; при осознании собственной ничтожности происходит «смерть эго». «Мутант Ъхвлам» транслируют прямой поток сознания из парализованного галлюциногенного настоящего, их длительность — это застывшее время, переполненное хаотичными, обрывочными деталями постсоветского быта.

Феничев и его музыканты конструируют сложную футуристическую эстетику, подходя к категории времени с позиций научной фантастики и российской постмодернистской прозы. При этом их насыщенное постмодернистское время находится в постоянном взаимодействии с западной (2H Company) и русской («Есть Есть Есть») культурами — это многомерная конструкция, демонстрирующая крайнюю степень нарративной свободы, на которую способно творческое сознание в условиях открытого доступа к информации.

Группа «Кровосток» работает изнутри рэп-клише, гипертрофируя и субверсируя каждое из них. Ее участники затрагивают актуальную социальную повестку, находясь внутри материального времени с его культурными и политическими опознавательными знаками. Лирический герой «Кровостока» синхронизируется с настоящим, поскольку стремится эксплуатировать время, получить от современных реалий максимальную выгоду, но при этом в лирике Шила находится место и для саркастичной ностальгии («Эпоха была охуенной — эпоху испортили», как поется в треке «Череповец»).

«Ленина пакет» погружаются в ярко-индивидуальную, иронично наивную, мультицитатную версию реальности, где память и ностальгия по прошлому накладываются на непосредственное восприятие настоящего. Такой концептуальный подход преодолевает бытовые ограничения времени-пространства — в альбомах коллектива из осколков официальной советской культуры создан захватывающий ретрофутуристический коллажный мир.