Новая НЕистинная Пара. Часть 1

Я же переместился к ее ножкам, таким тоненьким (если сравнивать наши тела), что на миг мне стало страшно. Не раздавить бы… Такая хрупкая моя волчица. Надо бы откормить, килограмм на десять, а лучше пятнадцать. Мне всегда нравились девушки комплекции Болливуда, то есть да, стройные, но с мясом, формами и лишним на животике. Моя же пара оказалась фигуркой ближе к «эльфийкам» — не высокая, но маленькая, узкая, слишком худая, с маленькой грудкой и попкой. С ребрами-веточками, проступающими из-под теплой кожи.

Это как-то само навило меня на мысли, что с беременностью и родами могут быть проблемы. Я не медик, но и мне становилось понятно, что с таким телом родить без Кесарево — сложно, если не невозможно. Мысленно поставил пометку в памяти: найти лучших врачей, когда будем ждать первенца, да и больше двух, наверное, не стоит. Ее жизнь бесценная, и ничто не стоит риска, даже род, и его утрата для оборотней. Обойдутся без Мастеров, если что…

Впрочем, все эти рассуждения не мешали мне ласково поглаживать ножки любимой. За столько лет я поднаторел в массаже, ибо, чтобы кто не говорил, а массаж — лучшее, что может настроить женщину на секс, и дешевле, чем рубиновое колье.

Прикрываясь массажем, я изучал свою пару, теперь уж точно пару. Запоминал все ее мышцы, все нежные точки. Аккуратные пальчики с ярким педикюром, который на светлой ножке не смотрелся. Немного растоптанную, изменившуюся от каблуков, стопочку, которую хотелось расцеловать так же сильно, как и каждый сантиметр ее тела.

Вернулся к расцеловыванию животика, теперь уже более вдумчиво, позволяя желанию распалить себя медленно.

Я желал запомнить тот, первый раз. Теперь-то, после всего, сидя в новом кресле, брошенного ею кабинета, в этом видится знак леди Судьбы, а тогда мне казалось, что я просто безумно влюблен в наилучшую из женщин.

Соскользнул между ее ног и застыл, наслаждаясь тем, как и она застыла, в ожидании моих действий. Возникло мальчишеское желание снова заставить ее умолять, но желание увидеть ее оргазм пересилило.

Начал с легких поцелуев вокруг лона, потом едва ощутимое прикосновение языком к «губам» не размыкая их, не раздвигая в стороны, а лишь намечая такую возможность. Мое дыхание в таком нежном месте заставило Ингу вздрагивать, изгибаться. Я слышал, как она часто задышала, но лишь когда ощутил сильный аромат ее желания, позволил себе раздвинуть «губы» большим и указательным пальцами.

Язык — весьма многогранный инструмент, если мужчина умеет им пользоваться. Что я и продемонстрировал своей девочке, изучая ее нутро так же внимательно, как до этого пальцами. Слушая и наслаждаясь ее стонами.

Я как раз скользил кончиком языка по левой стороне от клитора, снизу вверх, когда нюх показал, что пора — она достаточно завилась.

Снова проник внутрь двумя пальцами, только теперь тыльной стороной ладони вверх, как бы растягивая, оттягивая вниз ее дырочку. А губами прильнул уже к клитору.

Ее оргазм слился с ее криком, моим рыком и моими же губами.

Не дав ей опомниться, оборвал стон, в который перешел вскрик, впившись мокрым ртом в ее. Впрочем, не отрываясь пальцами от лона. Хотелось бы, чтобы ее пик перешел в новую волну наслаждения. Она попыталась отодвинуться, но я не дал, прижав к полу и настойчивее целуя. От моих ласк ее ноги задрожали, а стоны стали очень прерывистым дыханием. А я почувствовал, что больше не могу сдерживаться.

Одним движением перевернул ее на живот и чуть отодвинулся, поднимаясь на колени, давая ей место.

— Перекидывайся! — приказал я.

Инга перекинулась без возражений, видимо ее волчица тоже рвалась наружу, как и мой зверь. Не прошло и минуты, как на ковре посреди номера стояло уже два волка. Один: крупный, размером с уссурийского тигра, а второй: намного мельче первого, но куда красивее.

Если вид моего зверя можно было бы хоть как-то охарактеризовать, то я бы назвал себя «подранная псина». Оба уха разорваны (спасибо пыткам протестантов), один глаз белый, давно ослепший (проклятье одной ведьмы). Регенерации на меня-человека хватило, а вот на зверя — нет. Кое-где шерсть отсутствовала, обнажая широкие уродливые шрамы, которые на мне-человеке — лишь слабые светлые полосы (спасибо старшим вампирам). На морде тоже имелась парочка шрамов. Верхняя губа с правого бока рассечена и неправильно срослась, обнажая два клыка (спасибо серебряной пуле одного из наемных убийц в годы Второй Мировой). В общем, урод — а не оборотень. Впрочем, я не совсем волк поэтому вид меня в звериной форме, никогда меня-человека особо не волновал. Силен — и ладно.

А вот Инга — светло-серая шерсть, почти черные, точнее темно-карие глаза. Изящные лапы. Красавица! Волчица сразу же призывно заворчала, а мой зверь рыкнул-скомандовал встать.

Она поднялась, повернулась и отодвинула хвост.