Новая психокибернетика

То, что я хочу вам рассказать, является очень личным и глубоко эмоциональным. Когда я думаю о том, как простая книга могла изменить всю мою жизнь, меня охватывает такое чувство восхищения, что я не могу не поделиться с вами, очень надеясь при этом, что мой рассказ поможет другим людям. Я родилась 1 октября 1924 года совершенно здоровым ребенком в небольшом городке Провиденсе, штат Кентукки. До десяти лет все было нормально, а потом меня неожиданно поразил страшный недуг — мышечная дистрофия. И до сих пор помню, как осмотревший меня доктор тихо шепнул родителям, что они должны забрать меня из школы, так как я вряд ли проживу больше года. С тех пор меня все время преследовал панический страх перед будущим. А состояние мое продолжало ухудшаться с каждым днем. Я стала спотыкаться на ровном месте, с трудом выполнять даже самые простые движения, не могла поднять руки и в конце концов даже перестала ходить. Так начался мой мученический путь длиной в двадцать лет, не оставлявший мне абсолютно никаких надежд на улучшение. Словом, я была обречена в лучшем случае на пожизненную инвалидность. Много лет я провела на больничной койке и испытала на себе самые разнообразные медицинские препараты и приспособления. В конце концов специально для меня были сделаны особые ботинки со стальными пластинами, которые позволят мне передвигаться, хотя и с большим трудом. Однако все мое тело было настолько слабым и бессильным, что об активной жизни и речи быть не могло. Все то, что другие люди делали с необыкновенной легкостью, для меня было недостижимой проблемой. И все же, несмотря на все эти трудности, мне удалось закончить колледж и получить неплохое образование. Когда мне исполнилось двадцать пять лет, мне сказали, что я должна перенести еще одну операцию на обеих лодыжках, чтобы не остаться на всю жизнь прикованной к инвалидной коляске. После этой болезненной и очень тяжелой операции мне снова пришлось учить 429ся ходить, опираясь на специальные костыли и другие приспособления. Судя по последствиям, все прошло успешно, и я потихоньку стала возвращаться к нормальной жизни. Однако в моем сознании остались представления о прошлой неспособности к обычной жизни, и это досаждало мне не меньше, чем физическая ущербность. Со временем это превратилось в навязчивую идею, от которой я никак не могла избавиться. Я презирала себя, не верила в свои силы и чрезвычайно низко оценивала свои способности. В конце концов я почти полностью утратила смысл жизни и не видела перед собой никаких целей, которые могли бы оправдать мое несчастное существование.