Новая семья: Гостевой брак, лоскутная семья и другие форматы отношений в современном мире

Правда, когда Магнус провожал меня до электрички на Стокгольм, я на своей шкуре (точнее, на своем позвоночнике) познала издержки шведского гендерного равноправия. Я заехала на интервью по пути из аэропорта и теперь направлялась в отель. Чемодан мне пришлось волочить по проселочной дороге самостоятельно. Мой спутник не предложил помощь, даже когда предстояло подняться на несколько пролетов лестницы, чтобы попасть на перрон. Тогда мне опять вспомнились голландцы — точнее один из них, мой бывший бойфренд-журналист из северной провинции Фризланд. В подобных ситуациях он любил повторять такую фразу, полусерьезно-полушутливо: «You, women, fought for your rights — now carry your bags» («Вы, женщины, боролись за свои права — теперь носите свои сумки сами»).

В тот момент мне, грешным делом, подумалось: гендерное равенство и эмансипация — это, конечно, хорошо, но, может, жители Северной Европы слегка перегнули палку?

Доверяй — не проверяй

Маркетолог Алексей Чегодаев и его сын, пятилетний Женя, встречают меня с детьми у калитки их аккуратной деревянной дачи в Наро-Фоминском районе Подмосковья. Дом окружает высаженный до самого дальнего уголка огород. Женя хвастается новым велосипедом, а его отец с порога докладывает, что нас ожидает насыщенная гастрономическая программа. В огромной сковороде-вок в саду на открытом огне уже поджариваются лук с морковью для будущего плова, мясо тоже на подходе, а на кухне поднимается тесто для хачапури. Предполагается, что Женя и мои двое мальчишек — сыновей я взяла на это интервью с собой — будут лепить из теста сами. Алексей шустро отправляет мальчиков собирать в огороде редис для салата, а мне показывает дом, где они с сыном уже давно подолгу живут вдвоем, пока жена работает в Москве.

Алексею явно не привыкать быть «домашним папой» и по совместительству массовиком-затейником. Несколько лет назад он придумал движение с емким названием-хештегом #крутоОтец, а также стал председательствовать в Совете отцов города Москвы. Они регулярно встречаются вместе с другими активными папами и их детьми, устраивают квесты, спортивные мероприятия и в целом морально друг друга поддерживают за счет общих чатов и прочей неформальной помощи.

Сам Алексей к вовлеченному отцовству пришел лишь во втором браке и со вторым ребенком. Со старшей, сейчас уже 20-летней, дочкой от первого брака контакт у него наладился сильно позже. «Я понял, что у меня есть ребенок, когда дочке было года три, — признается Алексей, ставя вариться гречку, шинкуя салат и резво накрывая на стол (похоже, искусством многозадачности он владеет не хуже шведа Джонатана). — Общаться мы начали, когда ей было 7–8 лет. Но когда после развода мы поехали вдвоем во Вьетнам на полтора месяца — ей тогда было 11 лет, — я понял, что со мной в самолете летит человек, которого я совсем не знаю. А я-то до этого думал, что все нормально и так и должно быть. Или просто не заморачивался. Опыта активного отцовства у меня не было: в моем детстве папа тоже не был сильно вовлечен в жизнь семьи, а потом родители развелись». Алексей рассказывает, что дочка в какой-то момент спросила: «Папа, ты вообще с кем разговариваешь? Ты вообще меня слышишь?» Для озадаченного отца это был момент истины. На него обрушились и смущение, и вина, и масса других чувств: «Я понял, что надо учиться разговаривать с ней заново».

Когда в новом браке родился сын, Алексей решил выстраивать отношения с ним с самого рождения. Он много раз оставался один на один с грудничком и теперь убежден, что каждому мужчине стоит взять хотя бы несколько месяцев декретного отпуска, причем как можно раньше: «Это шанс сформировать эмоциональную связь на всю жизнь».

Но в России декрет пока оформляют лишь единицы: по оценкам Минтруда, не более 2 % мужчин[156]. В том числе из-за этого, по наблюдениям Алексея, у нас накопился огромный нереализованный потенциал отцовства, и у многих мужчин, особенно старше 35 лет, присутствует стойкое, хоть и не всегда до конца осознаваемое чувство вины перед своими детьми.

«Они хотели бы быть полезными и вовлеченными, но не знают, как это сделать, — Алексей отстаивает свою точку зрения с жаром, и чувствуется, что тема активного отцовства стала его миссией. — Особенно если у них не было ролевой модели и их собственные отцы в свое время не показали им, как надо любить и общаться. Плюс их никто не приучил проявлять инициативу. Многие думают: "Зачем я буду лезть? Пеленки — не мужское дело. Она и сама справится". Многие женщины тоже до сих пор мыслят стереотипами: "Зачем перегружать мужа?.." А потом жалуются на него подругам. А ведь вместо того чтобы сидеть на женских форумах, лучше просто начать со своим мужчиной разговаривать!»

Накопился огромный нереализованный потенциал отцовства, и у многих мужчин, особенно старше 35 лет, присутствует стойкое чувство вины перед своими детьми.