Новая трилогия Возвышения. Том 1

/Да, машина. Такой разновидности у меня никогда не было. К тому же она еще действует. Она живет!/

– Это я и сам вижу, – пробормотал Двер.

/Ты и половины всего не знаешь. Это поистине мой день!/

Дверу не нравилось, как мульк-паук не только проникает в его мозг, но и использует найденное там, чтобы производить правильные предложения на англике. Он говорит лучше самого Двера, потому что не запинается и не ищет слов. Двер находил нелепым, что так говорит существо, даже не имеющее лица, чтобы можно было ему ответить.

Фальшивая птица билась в ловушке. Вдоль ее покрытой перьями спины собирались прозрачные золотые капли, которые она пыталась стряхнуть. Большинство отбрасывала, прежде чем они затвердевали, образуя несокрушимый кокон.

Что бы это, ради Джиджо, могло быть? недоумевал Двер.

/Я надеялся, что теперь у меня есть ты, чтобы давать ответы./

Двер не был уверен, нравится ли ему то, как выразился Один-в-своем-роде. Но все равно времени для игры словами нет. Двер постарался забыть о жалости к пойманному созданию. Теперь нужно помешать Рети стать еще одним уникальным образцом в коллекции мульк-паука.

/Как я и подозревал. Этот маленький человек особенный./

Двер заглушил этот голос лучшим известным ему оружием – гневом.

/Убирайся из моего сознания!/

Подействовало. Присутствие на время исчезло. Двер снова поднял голову и крикнул:

– Рети! Где ты?

Ответ пришел сразу и с неожиданно близкого расстояния.

– Я здесь, придурок. Тише, или ты ее спугнешь! Он поворачивался, пытаясь одновременно смотреть во всех направлениях.

– Где? Не вижу…

– Прямо под тобой, так что заткнись! Я преследую эту штуку уже несколько недель! Теперь нужно понять, как ее оттуда вытащить.

Двер прополз еще немного влево, всмотрелся в путаницу нитей внизу – и заглянул прямо в черные глаза-бусинки улыбающегося нура! Лежа на спящей нити, словно это удобный насест, Грязнолапый слегка наклонил голову и в свою очередь смотрел на Двера. И вдруг, без всякого предупреждения, громко чихнул.

Двер с проклятием откинулся назад, вытирая лицо, а Грязнолапый невинно и счастливо улыбался.

– Тише, вы оба! Мне кажется, я вижу, как подобраться чуть поближе…

– Нет, Рети! Не нужно! – Не обращая внимания на нура, Двер снова подполз к краю и наконец увидел девушку. Она была ближе к земле, держалась, расставив ноги по обе стороны толстой нити, и всматривалась в мрачную путаницу вокруг загадочной птицы.

– Тебе потребовалось много времени, чтобы догнать меня, – заметила Рети.

– Я… меня кое-что отвлекало, – ответил он. – Подожди секундочку. Ты должна кое-что знать… об этом… о мульк-пауке. – Он указал на окружающую паутину. – Она более… опасна, чем ты полагаешь.

– Эй, да я с детства знакома с паутиной, – ответила она. – Большинство мертво, но у нас в Холмах еще встречаются живые экземпляры, полные сока и яда. Я знаю, как с ними обходиться. – Она перебросила ногу через ветку и двинулась вперед.

В панике Двер выпалил:

– Разве ни один из этих пауков не пытался поймать тебя? Она остановилась, повернулась к нему лицом и усмехнулась.

– Это и значит быть сумасшедшим? О, охотник. Какое у тебя воображение!

Может, ты и права,

подумал он. Может, поэтому он и не слышал ни о ком, кто разговаривает с кустами и озерами.

/Что, опять? Сколько раз еще мы должны разговаривать, чтобы ты убедился…/

Заткнись и дай мне подумать!

Присутствие паука снова отступило. Двер прикусил губу, пытаясь придумать что-нибудь, что угодно, чтобы удержать девушку, не дать ей еще больше углубиться в чащу.

– Послушай. Ты уже какое-то время следишь за этой птицей-машиной, верно? Поэтому ты так далеко прошла на запад? Она кивнула.

– Мальчишки увидели, как она поднялась с болота, дальше, у самой Трещины. Злой старый Джесс повредил ей крыло, но она улетела, оставив перо.

Она достала что-то из своей кожаной куртки. И прежде чем снова спрятала, Двер увидел блеск металла.

– Прежде чем идти за птицей, я стащила его у Джесса. Бедняжка, должно быть, ранена, потому что, когда я взяла след, она летала не так хорошо. Поднималась, пролетала немного, потом прыгала. Мне только раз удалось хорошо ее разглядеть. Наверху, в Риммере, она полетела вперед. А я добралась до Склона, и тут мне пришло в голову, что с каждым дуром здесь я рискую быть повешенной.

Она вздрогнула при этом воспоминании.