Новая трилогия Возвышения. Том 1

Неожиданно тусклая сцена ярко осветилась. Ослепительные молнии устремились в заросли, центр картины вспыхнул белым, молнии разрезали медузообразные конечности мульк-паука. Из разрезанных извивающихся нитей били столбы кипящей жидкости, а красные кружки прицеливания плясали, передвигались взад и вперед, отыскивая что-то упрямо уклонявшееся в ограниченном пространстве.

Линг читала данные на правом экране, проклиная неспособность робота быстро покончить с противником. И Ларк был уверен, что только он заметил фигуру, мелькнувшую на краю панели. Она видна была лишь мгновение, но словно обожгла его оптический нерв.

Одна… нет, две путаницы рук и ног, переплетенные нитями, укрывающиеся от горящей ярости сверху.

Оба экрана заполнили статические разряды.

– Нет, я не могу направиться туда немедленно. Туда не меньше половины миктаара. Мы с проводником заблудимся в темноте. Придется ждать, пока…

Снова вслушавшись, Линг вздохнула.

– Хорошо. Я его спрошу.

Она опустила кольцо и повернулась.

– Ларк, ты знаешь эту местность. Есть ли тропа… Она замолчала, вскочила и посмотрела налево, направо.

– Ларк?

Она звала в ночи, в бархатной тьме, в которой подмигивал роскошный и самый яркий спиральный третий галактический рукав.

– Ларк! Где ты?

Ветер шелестел в ветвях над головой, нарушая лесную тишину. Невозможно установить, как давно он исчез и в каком направлении ушел.

Линг со вздохом подняла руку и сообщила о происшествии.

– Откуда я знаю? – ответила она на короткий вопрос. – Не могу винить нервную обезьяну: она просто испугалась. Он ведь никогда не видел в работе лучи робота. Сейчас, наверно, на полпути домой и вряд ли остановится до берега…

Да, да. Я знаю, что мы еще не приняли решение, но сейчас уже слишком поздно. И в любом случае это не имеет значения. Он услышал только несколько намеков. У нас есть еще многое, чем можно подкупить туземцев. И еще многое там, откуда он явился.

Аскс

Разногласия нарастали.

Община извивалась, как треки, кольца которого грубо сбросили в кучу, без питательного контакта с брачными торами.

Прискакал курьер ур и принес известия из поселений ниже по Склону: там воцарились смятение и хаос и правили подобно древним деспотическим квуэнским императрицам. Некоторые деревни перевернули свои баки для воды, разрушили огромные силосные башни, солнечные нагреватели и ветряные мельницы, опираясь на указания священных Свитков и не выполнив решение совета мудрецов, торопливо разосланное в день появления корабля: всем предлагалось придерживаться политики – подождем и увидим.

Но другие защищали свои амбары, и пристани, и плотины, набрасывали на них маскирующую растительность – и яростно отражали нападения соседей, которые пытались подобраться к их драгоценной собственности с факелами и ломами.

Разве здесь, на Собрании, не должно было быть лучше? Разве не собрались здесь самые мудрые представители всех Шести для ежегодной церемонии единения? Но и сюда проник яд.

Первое разногласие – грязные подозрения относительно самой молодой расы. Может быть, наши соседи люди заключили союз с пришельцами? С грабителями? Если пока еще не заключили, то не поддадутся ли со временем искушению?

О, какая страшная мысль! Они из всех Шести обладают самыми большими познаниями в науках. Как можем мы без их помощи проникнуть в ложь богоподобных преступников?

Некоторое подобие доверия восстановили Лестер и его помощники: они поклялись в преданности Джиджо и Святому Яйцу. Но разве слухи и сомнения не летают по-прежнему, как легкая сажа, между этими мягкими полянами?

Разногласия усиливаются. Вернулась из глубокой пещеры команда сборщиков урожая – в этой пещере живут дикие реуки. Но пещера оказалось пустой, ни одного реука не нашли. А те, что лежат в наших сумках, бездействуют. Не пьют наши жизненные жидкости, не помогают делиться тайнами наших душ.

Дальнейшие разногласия – многих искушают песни сирен. Сладкие посулы нежеланных гостей. Елейные обещания, слова дружбы.

И не только слова.

Помните ли вы, мои кольца, как звездные люди распространили весть, что будут лечить?

Под навесом, принесенным с территории праздника, вблизи от их темного кубического укрепления, они принимали калек, больных и раненых. Мы, мудрецы, беспомощные и пораженные, могли только наблюдать, как вереницы наших больных братьев входили внутрь, а потом выходили, преобразившиеся, оживленные, часто излеченные.

На самом деле, у многих только смягчилась боль. Но с другими – с ними произошла чудесная перемена! Двери смерти трансформировались и превратились в врата молодости, энергии, силы.

Что мы могли сделать? Запретить? Невозможно. Но какие бесценные образцы получили эти целители. Флаконы, полные образцами нашей разнообразной биологии. Какими бы ни были белые пятна в их досье, теперь они знают все о нашей силе и слабости, о наших генах и о том, что скрыто в нашей природе.

А как встречали излечившихся? Некоторые называли их предателями. Другие обвиняли в святотатстве и с ненавистью отшатывались.

Так мы разделились. А по мере роста враждебности продолжали делиться все больше.