Новая весна

Одарив ее мрачным недоуменным взглядом, он открыл ей ворота. Не глядя на него, она пронеслась мимо и вошла в здание. Оказавшись одна, она остановилась. Ее всю трясло. Она чувствовала себя поруганной и униженной, словно это он плюнул на нее. Все ее тело напряглось от ярости и потрясения. После пары глубоких вдохов пульс стал постепенно замедляться. Уже в более спокойнбм состоянии она поднялась на третий этаж и постучалась в комнату Кандалимона.

Дверь мгновенно распахнулась. Застенчиво улыбаясь, за ней стоял Кандалимон. В этот день его зеленые глаза, очень часто холодные и отчужденные, казались теплыми и сияющими; и от него повеяло такой чистотой и свежестью, что Нилли Аруилана мгновенно позабыла о постыдном и мрачном столкновении, произошедшем внизу.

— Наконец-то ты пришла ко мне! — дрожащим от радости голосом воскликнул Кандалимон. — Здорово. Очень здорово. Наконец-то ты пришла. Я скучал по тебе, Нилли Аруилана. Я очень скучал. Все это время я считал часы до встречи.

Взяв ее за запястье, он мягко провел ее в комнату и закрыл дверь. Взяв поднос с едой и бутыль вина, он опустился на колени, чтобы поставить их на пол. Поднявшись, он некоторое время молча постоял, пристально глядя в ее глаза. Потом снова взял ее за запястье.

«Он сегодня какой-то другой, — подумала она. — Какой-то новый, какой-то странный».

— Я думаю, — нерешительно произнес он. — Ты понимаешь, что я чувствую? Я так много времени провожу в одиночестве. Гнездо… оно так далеко. Гнездо-мыслитель. Королева. Они так далеки. Вокруг меня только плотский народ.

Ее сердце наполнилось состраданием к нему.

— Тебе не стоит тревожиться, Кандалимон, — импульсивно сказала она. — Ты скоро вернешься назад.

— Правда? Правда?

Ее слова потрясли его. Она сама удивилась. Был ли какой-нибудь план освободить его? У нее не было ни малейшей идеи. Правда, Фа-Кимнибол говорил о том, что надо послать Кандалимона обратно в Гнездо с сообщением, что они отказываются от договора, но Таниана никак не продемонстрировала, что согласна с этим. Похоже, она считала, что теперь, освободившись из плена, Кандалимон заживет нормальной жизнью в городе своего рождения, словно он отсутствовал всего лишь несколько недель или месяцев.

Но в этот день он казался таким несчастным. И слова утешения выскочили у нее просто сами собой. «Может, так оно и лучше, — подумала Нилли Аруилана. — Говорить ему то, что он хочет услышать».

— Разумеется, ты вернешься. Ты отправишься к Королеве с посланием от вождя. Они очень скоро пошлют тебя. Я уверена в этом.

Кандалимон сжал ее руку:

— А ты пойдешь со мной.

Такого вопроса она не ожидала.

— Я?

— Мы уйдем вместе. Тебе здесь не место. В тебе Гнездо-правда! Я знаю. Ты почувствовала Королеву-лю-бовь! — Он задрожал. Орган осязания за его спиной начал медленно раскачиваться из стороны в сторону, а язык время от времени облизывал пересохшие губы. — Ты и я… ты и я. Нилли Аруилана… мы… мы из Гнезда… о, подойди ближе, подойди ближе…

«Направь меня, Муери, — в отчаянии подумала она. — Неужели он хочет со мной спариться?»

Возможно, и так. За последние недели, по мере того как он стал более свободно владеть языком, они начали входить в новую фазу взаимоотношений, которые на этот раз, похоже, подошли к своего рода кульминации. Вне всяких сомнений, его поведение выходило за обычные рамки; вне всяких сомнений, в этот день он чувствовал настоятельную потребность, которая казалась новой. Об этом свидетельствовало все: и то, как он стоял, и выражение глаз, и движения органа осязания, и даже исходивший от него резкий, горьковатый запах.

Но… сношение?

Она мучилась в догадках. Когда в начале их дружбы она прикоснулась к его органу осязания своим и попыталась увести его на первую ступень общения, это породило в нем такой страх и ужас, словно он не мог допустить даже мысль о предлагаемом ею единстве; словно мысль о таком соединении с кем-то, не принадлежащим к Гнезду, была неприемлимой и противной.

С другой стороны, они уже гораздо лучше узнали друг друга. Очевидно, Кандалимон понял, что она действительно из Гнезда — не в такой степени как он, но все равно Гнездо-затронутая и так же, как и он, обладает Гнездо-душой в плотском теле. И поэтому он больше не считал ее чужой, принадлежащей к вражескому стану. И в таком случае…

Он умоляюще посмотрел на нее. Она улыбнулась и, подняв свой орган осязания, почти вплотную приблизила к его.

— Нет, — мгновенно произнес он, быстро закинув свой орган осязания так, чтобы она не могла достать его. — Нет… не сношение. Нет. Пожалуйста… нет.

— Нет?

— Боится. Еще. Сношение — это слишком. — Он покачал головой, содрогнулся и задумался. Но затем его лицо вновь посветлело. — Ты и я… ты и я… о, подойди ближе! Ты подойдешь ближе?

— Чего ты хочешь? — озадаченно спросила она.