Новая волна

— Тебе ещё не надоело орать? — почти что добродушно улыбнулся вампир генералу Самойлову, висящему на его руке над пятиэтажной пропастью.

— А-А-А-А-А!!! — ответил генерал.

— Я знал, что ты это скажешь, — сказал князь Витебский.

— Эй, комар-переросток! — донёсся до вампира голос откуда-то снизу. — Ты звал меня? Я пришёл!

Князь Витебский удовлетворённо поглядел вниз. Там стоял Виталий Шаров.

— Пришёл, значит! — улыбнулся вампир, откинув Самойлова прочь. Генерал со страшной скоростью ретировался прочь. — Я думал, тебя притащат.

— Не, я сам явился! — возразил Шаров. — Я комариков ещё с детства бояться перестал.

— Всё дразнишься? — вампир элегантно спустился с крыши и опустился напротив Виталия. — Я бы на твоём месте сейчас бы молился. Если б, конечно, верил бы. Куда больше толку.

— Ну, это мне решать, — ответил Шаров. — Может, начнём уже?

— Решим это по-быстрому, — откликнулся вампир.

Битва была удручающе короткой. Одним ударом князь Витебский сбил Виталия с ног. Вампир тянулся к шее полицейского. Шаров отбивался, как мог.

Слабым Виталия назвать было нельзя. Наоборот, он был весьма сильным человеком. Но этой силы было недостаточно, чтобы противостоять вампиру.

Князь Витебский впился в шею Шарову и принялся жадными глотками пить его кровь.

И тут вампир завопил. Он выпустил клыки из шеи полицейского и отбросил Шарова прочь. Князь Витебский вертелся на месте в бешеном танце, пытаясь сплюнуть выпитую кровь. Через пару секунд вампир свалился без чувств.

* * *

— Вы не могли бы ответить мне на пару вопросов?

Майор Следаков сидел в своём кабинете. Напротив него сидел молодой парень, лет двадцати двух. В это время в кабинет зашёл Змеев.

— Это ещё кто, Фёдор Андреевич? — спросил Артём у Следакова.

— Знакомьтесь, это Леонид Михалин, репортёр, — пояснил майор, указывая на гостя. — Мой сосед по совместительству. А это Артём Змеев, старший лейтенант полиции.

— Очень приятно! — пожал полицейский руку Михалину.

— Так всё же: что же случилось? — спросил репортёр у Следакова.

— Мы знали, что князь Витебский вцепится Шарову в шею, — пояснил майор. — Поэтому придумали хитрый план: размешали в воде обычный чеснок, так ненавидимый вампирами. Затем эту, так сказать, чесночную настойку ввели нашему коллеге в кровь. Таким образом, когда князь Витебский глотнул его крови, он глотнул ещё и чеснока. Вот и всё.

— А как ваш коллега? — спросил Михалин. — С ним-то, я надеюсь, всё в порядке?

— Шаров сейчас в больнице, — сказал Змеев. — Его состояние оценивается как стабильное.

— А Самойлов? — спросил репортёр. — С ним-то что?

— А ему как всегда достаётся вся слава… — проговорил Следаков, после чего наступила тишина.

Дело 33 Чёрт возьми!

Этот дом жители небольшой деревни всегда обходили стороной. Маленький, обветшалый и в чём-то неумолимо страшный он одиноко стоял на отшибе деревни.

Но сегодня этот дом не пустовал.

Камилла Черняева, потомственная старая ведьма, сидела внутри страшного дома и шептала проклятья. Почти что всю свою жизнь она прожила в городе, но сегодня ей приходилось довольствоваться в качестве укрытия в заброшенном деревенском доме.

И причина тому — закон.

Ведьма просто негодовала. Её, колдунью в пятом поколении, признали аферисткой. На неё даже возбудили уголовное дело. Черняевой пришлось бежать из города.

И теперь она проклинала его.

Камилла шептала себе под нос непонятные людскому слуху заклинания. На столе, который стоял перед ней, лежали дохлая змея, какие-то непонятные украшения и даже человеческий череп. Черняева не даром выбирала для своего колдовства заброшенный дом. Увидев такое, люди могли бы и совсем с ума сойти.

Конец своей речи старуха произнесла уже на понятном языке:

— Явись и покарай их!

На мгновение в воздухе повисла тишина. А после этого где-то вдалеке раздался протяжный и печальный волчий вой.

И ведьма всё поняла. Этот вой означал, что её проклятье воплотилось в жизнь.

Старуха подняла голову, слегка разогнула скрюченную спину и расхохоталась страшным каркающим смехом…

* * *

Тимур Безродный был обычным грузчиком. И всё его в жизни устраивало до наступления чёрного для многих дня.

Дня, когда в городе ввели штрафы на матерные слова.

Без них Безродному стало невероятно сложно общаться с напарниками, так как пришлось отказаться от восьмидесяти процентов словарного запаса.

Но Тимур легко нашёл выход. Он стал чертыхаться. Причём в огромных количествах. И сейчас Безродный изливал свои чувства в чертыханиях весьма активно.

— Ах ты, Лёшка, чёрт безрогий! — орал он. — Зачем ты это чертовню на этого черта зачертятил? Черта лысого это было делать?

Лёшка Бигудёв, его напарник, лишь рассеяно улыбался. Его забавляла речь своего коллеги.

— Что мне можно сделать, чтобы исправить? — робко спросил Бигудёв.

— Да иди к чёрту! — обозлился на него Тимур. — Сам справлюсь, чёрт бы меня побрал!

И Безродный решительным шагом двинулся в подвал, где набедокурил Лёшка, оставив последнего в нерешительном ожидании.