Новая встреча. Неизданные беседы

Да, писать для детей — это большое испытание для писателя, ведь в таком случае все начинают думать: все, что он написал, он написал для детей. Так случилось, например, и с Киплингом, его все знают как автора «Just so stories» («Сказок просто так») и «Книги джунглей», а это несправедливо. Подобное произошло и с Льюисом Кэрроллом, его «Алису в Стране чудес» принято считать написанной для детей. Да, конечно, для детей, но и для взрослых тоже; об этом все забывают и упорно говорят об этой книге как о детской.

А в случае со Стивенсоном все сразу же вспоминают «Остров сокровищ».

Да, и Сильвине Окампо[15], наверное, не стоило бы писать свою прекрасную книгу «Чудесный апельсин», ведь тот, кто читал эту ее книгу, не вспоминают о том, что остальные ее книги тоже достойны внимания. Они не менее прекрасны, просто они другие.

Но эти ее книги — поздние произведения. Ей выпала участь написать их тогда, когда ее уже узнали как автора рассказов и стихов.

Не уверен в том, что ее узнали достаточно хорошо.

Да, в этом вы правы.

Я был однажды… кажется, это место называется Экзальтасьон-де-ла-Крус… и меня попросили назвать лучшего аргентинского писателя нашего времени, и когда я назвал Сильвину Окампо, понял, что это имя не говорит ничего. Оно прозвучало, а позже кто-то предположил: закралась ошибка, я хотел сказать о Виктории Окампо[16], но спутал имена. Так вот, я хочу сказать, что я не ошибся, ее имя не должно звучать как эхо, некий отзвук, оно заслуживает своего собственного звучания.

В том местечке произошла обычная ошибка с ее именем.

Да.

Обычная ассоциация с Викторией Окампо.

Да, она известна как младшая сестра Виктории.

А также как жена Биой Касареса и друг Борхеса.

Ну, последнее для меня сомнительно. Да, конечно, о ней говорят как о младшей сестре Виктории и жене Биой Касареса… ну и не более.

(Смеется.) Но эта книга, о которой я говорю и которую вы составили с Биой Касаресом, — «Книга Небес и Ада» — она ведь воплощает вашу мысль собрать воедино различные тексты, касающиеся темы неба и ада?

Мы подбирали для книги разнообразный и выразительный материал, и надеюсь, нам удалось это сделать.

Полагаю, что да, книгу отличает разнообразие, вы приводите тексты многих авторов.

И среди них такого мистика, как Сведенборг[17].

Да.

Мы приводим несколько отрывков из него. Все они имеют прямое отношение к небу и аду… Но кажется, мы не включили никакого текста Данте. Почему? Да потому, что это напрашивалось само собой, а может быть, потому, что мы должны были бы приводить Данте по-испански и понимали, что в переводе его текст всегда утратит что-либо, но ведь представляется невероятным, что в книге о небесах и аде нет текстов из «Ада» и «Рая», не так ли?

Но зато вы приводите текст английского писателя, с которым ощущаете мистическую связь: Джона Беньяна[18].

О да, Беньян. Думаю, что мы привели последнюю страницу его «Pilgrim's progress»[19]

, верно?

Да, и это поразительный текст.

Там говорится о сеньоре Бойце-за-правду.

Верно, и «его кувшин был разбит у источника».

Ну что же, этот отрывок, который процитировали мы, был процитирован Бернардом Шоу в одной из статей, в которой он сказал, что Беньян — более сильнодействующее средство, чем Шекспир; не исключаю, что Шоу хотел эпатировать публику, ведь позволить себе сказать в Англии «более чем Шекспир» — не очень-то просто, хотя многие и могли бы так сказать. Это воспринимается как легкая ересь. Часто эта ересь приятна публике.

Мне бы хотелось узнать ваше мнение об этой книге, столь прославленной в английской литературе, — «The pilgrim's progress».

Это — аллегория, но для того, чтобы получить наслаждение от книги, надо забыть, что это аллегория; наверное, так можно сказать обо всех аллегориях. Иными словами, если кто-либо станет читать эту книгу, памятуя о том, что персонажи соответствуют своим именам — например, сеньор Ханжа, сеньор Лжец, — тот не получит удовольствия от чтения.

А как вы переведете название книги?