Новая жизнь

Ярославе было стыдно. За все эти годы тренировок, танцевальные дорожки были для нее самой сложной частью. Она каждый раз выдавливала из себя улыбку на выступлениях, а непослушное тело наливалось свинцом от смущения. Помогали только тренировки. Огромное количество часов Яся проводила, оттачивая танцевальные движения, доводя все до автоматизма. Только это помогало сосредоточиться на улыбке и выражении лица, в то время как тело делало все движения на автомате.

— Никогда не думала, что посоветую кому-нибудь такое, но тебе надо напиться с друзьями и отправиться в ночной клуб, — сказала Ирина Николаевна.

Яся повернулась и неверящими глазами уставилась на педагога. Та постояла немного, затем пожала плечами и добавила:

— Хотя в твоем случае и это не поможет.

Женщина улыбнулась и удалилась в преподавательскую.

В отличие от Тамары Степановны, Ирина Николаевна не испытывала особой любви к Ясе. С точки зрения танца у девушки не было никакого таланта. Много лет помощник тренера боролась с зажатой натурой Яси, но так и не смогла ее победить. Это бесконечно раздражало педагога.

Ярослава чувствовала негативное отношение помощника Тамары Степановны, но это не задевало ее. Яся была из тех людей, которые не идут за толпой и не переживают из-за чьего-то мнения. Она считала, что каждый человек вправе на собственное мнение, пусть и не очень приятное. Девушка философски относилась к критике, считая что все в мире относительно, а сказанное человеком субъективно.

Спустя несколько часов изнурительного виляния бедрами под зажигательные латиноамериканские мотивы послышались знакомые голоса.

— Я же говорю деревянная, нужно было что-то из классики выбрать. Лирика давалась бы ей лучше, — говорила Ирина Николаевна.

— Фигура все компенсирует. Посмотри, у нее уже получается достаточно плавно, — заступалась тренер.

— Томочка, ну ты посмотри на ее лицо, от натуги даже язык высунула. Ей же улыбаться надо во все тридцать два зуба и публике подмигивать, — настаивала Ирина.

— Я в нее верю, на выступлении она сможет сосредоточиться и все сделать, к тому же танцевальную часть переигрывать уже поздно.

Сама Яся любила пианино, ее бесконечно восхищал Ludoviko Einaudi. Спокойная музыка, навевающая сказочное настроение, и никакой надрывной скрипки. Ее она и решила поставить, чтобы отработать прыжки и повороты. Ирина немного поворчала, что нужно отрабатывать программу под выбранную музыку, но Ярослава ее уже не слушала. Она взяла любимые булавы и под клавишные переливы парила над матом в жатэ, планше и аттитюдах.

Ничто так не разряжало Ясю, как приятная тяжесть булав. Девушка с детства в совершенстве овладела этим не слишком популярным гимнастическим снарядом. Уже в семь лет она могла крутить мельницу даже в прыжке. Тамара Степановна всегда говорила, что Ярослава срослась с этой увесистой «двоицей» и владеет ими виртуозно. На втором месте у Ярославы был мяч. Себе она объясняла это весом. Легкий обруч и парящая лента не казались ей чем-то живым и серьезным. Возможно, виной тому была ее злосчастная зажатость. Яся не могла быть легкой и порхающей, а вместе с этим, никак не получалось сродниться с легкими снарядами. То ли дело булавы. В них правда жизни, сила и грация одновременно. Они нагружают руку и управляют запястьями, с ними работаешь, как с партнером.

Тамара Степановна настояла, чтобы Ярослава включила в программу свой фирменный прием; кручение мяча на большом пальце левой руки. Обычно гимнасты крутят его на указательном пальце и только единицы способны, выполняя сложные элементы, удерживать кручение на большом пальце.

— Яся, закругляйся, на сегодня все, — спустя час скомандовала тренер.

Ярослава выключила центр и поплелась в раздевалку.

Несмотря на раннее время, на улице уже начинало темнеть. Переодевшись и приняв душ, девушка вышла на улицу и осмотрелась. Впервые за долгие месяцы изнурительных тренировок у нее появилось свободное время, и этот факт не радовал, а, наоборот, огорчал девушку. Яся не знала, чем занять время.

— Тебя зовут Ярослава? — услышала она вопрос из-за спины.

Девушка обернулась на голос. Перед ней стоял высокий незнакомец. На вид ему было около двадцати. Ухоженный и симпатичный парень, стиль одежды которого выдавал приверженность к баскетболу, с улыбкой смотрел на нее и ждал ответа.

Отношение к спортсменам у Ярославы было предвзятое. Она на собственном опыте знала, насколько мало времени ученики спортивных школ уделяют интеллектуальным занятиям, и всех профессиональных спортсменов считала скучными и неотесанными.

Яся окинула молодого человека оценивающим взглядом и, ничего не ответив, пошла домой. Парень недовольно фыркнул вслед, но ничего не сказал.

За необщительность в сочетании с красотой Ярославу за глаза называли «немая стерва». Многие считали ее зазнайкой, но девушку это не особо задевало. Будучи очень привлекательной, она слишком рано испытала на собственном опыте последствия женской зависти и мужской наглости, поэтому то, что ее все сторонились, устраивало Ясю.