Новая жизнь не дается даром

— Этот тип для нас просто находка, — усмехнулся Витенька. — Когда он очнется рядом с двумя трупами, ему будет очень трудно все объяснить ментам. Уверен, за ним много чего числится, но одних липовых документов хватит за глаза для того, чтобы менты всех собак на него навешали.

— Ага. А он заявит, что был моим любовником и я подбивала его убить девчонку. А тут еще снотворное. Твоя версия полетит к чертям. Не глупи, нельзя его оставлять в живых.

— Успокойся, никто этого делать не собирается. Ты выпила лишнего, уснула в кают-компании и понятия не имеешь, что произошло ночью. Женщинам свойственно делать глупости, вот ты и влюбилась в неподходящего парня. Он стал жить в твоем доме — простительная слабость. А парень оказался извращенцем и воспользовался доверчивостью твоей падчерицы. Но девчонка, поняв, что ему нужно, отчаянно сопротивлялась, и он ее задушил. Охранник случайно проходил мимо, вспомнил о своей работе и попытался его задержать. В результате тоже погиб. А наш герой вплавь смылся с яхты. Вот и все.

«Недурно», — решил я, слушая Витеньку. Значит, по первоначальному плану я должен был очнуться в компании двух трупов с перспективой объясняться с ментами. Но Маринка не дура и вовремя сообразила, как это для нее опасно. Почти две недели они разыгрывали передо мной спектакль, я-то думал, что после убийства муженька в рядах наметилось недовольство, и ошибся. Хотя, вполне вероятно, они и впрямь не ладили. Маринка, разуверившись во мне, решила, что прежний возлюбленный куда предпочтительней, и поспешила с ним договориться. Пашку к пышногрудой, скорее всего, Витька приставил, парень так и не понял, что ему, как и мне, отвели роль козла отпущения.

— Что-то он действительно долго возится, — нахмурился Трофимов. — Иди, взгляни.

— Почему я? — возмутилась Маринка. — Сам иди. В конце концов, ты мужчина.

— Ну, хорошо, хорошо…

Он нехотя направился к двери, а мне пришлось ретироваться. Дверь соседней каюты была не заперта, там я и укрылся. Я слышал, как Трофимов прошел мимо, выждал полминуты и отправился следом. Он как раз распахнул дверь Мусиной каюты и поначалу ничего не заподозрил, потому что в каюте было темно. На то, чтобы разглядеть труп на полу и сообразить, что произошло, ему понадобилось несколько секунд, мне их хватило, чтобы оказаться за его спиной. Он начал медленно поворачиваться, но опоздал. Шейные позвонки хрустнули, и Витенька начал оседать на пол. Я помог ему, легонько подтолкнув. Он оказался на полу рядом с Пашей, а я, заперев дверь, не спеша проверил их карманы. Пашкины были пусты, а вот в карманах Трофимова я обнаружил пистолет и бумажник с внушительной пачкой долларов. Похвальная привычка носить с собой наличность. Я забрал их себе, не ментам же оставлять, в самом деле. Выйдя в коридор, я запер дверь на ключ и сунул его в карман.

В кают-компании Маринки не оказалось. Я заглянул в ее каюту. Пусто. Что это ей вздумалось шляться по ночам? Девица не дура и, если что-то заподозрила, скорее всего, направилась в рубку. Я выбрался на палубу, и вовремя. Маринка, стоя в нескольких метрах от меня, растерянно оглядывалась. Может, ей пришло в голову, что Пашка не был совсем идиотом и, разгадав их гениальную задумку, попросту смылся. А вслед за ним и Витенька. Она посмотрела в сторону рубки и тут увидела меня.

— Саша? — Голос ее дрогнул. — Я думала, ты спишь.

— Грех спать в такую ночь, моя красавица. — Я обнял ее, увлекая к корме.

— Ты… — В свете фонаря лицо ее стало землисто-серым, она хотела закричать, но я стиснул ей рот ладонью.

— Тихо, тихо, милая.

Надо отдать ей должное, она пыталась сопротивляться, даже смогла лягнуть меня пару раз. Я сжал руку на ее шее, и она затихла. Потом легко поднял ее и столкнул за борт. Закурил, поглядывая на воду. Девочка живет, злая мачеха умирает.

— Что случилось? — услышал я и повернулся. Ко мне быстро шел парнишка из команды.

— Случилось? — удивился я.

— Вы ничего не слышали?

— Нет.

Потоптавшись немного, он вернулся в рубку. Я отбросил сигарету, прислушиваясь. За яхтой следовала моторка на почтительном расстоянии. Должно быть, тип, который доставил сюда Трофимова, ждал условного сигнала, чтобы забрать его с яхты. Я стянул свитер, кроссовки, потом брюки, свернул одежду в узел и вот тогда увидел Мусю. Что за народ эти бабы, ведь сказано было: сидеть в каюте до утра.

— Чего тебе? — спросил я недовольно, когда она приблизилась почти вплотную и уставилась на меня. Она стала что-то корябать в своем дурацком блокноте. Волновалась, руки дрожали, и она беспомощно поскуливала. Я знал, что она напишет, догадывался. — Уходи, — сказал я.

Она отчаянно замотала головой. Я отобрал у нее авторучку и написал: «Тебе больше нечего бояться».

«Я с тобой», — с трудом вывела она.

— Куда со мной, дура? — усмехнулся я.

«Все равно».

— Убирайся, — сказал я и ткнул пальцем в сторону каюты.

«Я люблю тебя», — написала она.

— Глупости, — ответил я.

Кто-то из команды в любой момент мог здесь появиться, а я с большим трудом разбирал ее каракули, вместо того чтобы поскорее смотаться.

«Нет, не глупости. Я люблю тебя».

— Ты мне надоела.