Читаем Новая жизнь Нефертити полностью

Более того, уже зная историю Эхнатона, этого знаменитого фараона-еретика и прочих действующих лиц, я отгадывала портреты дочерей царевен, юного Тутанхамона, советника Эйе, военачальника Хоремхеба с первого раза, и от этого меня охватывало волнение, ажиотаж, необъяснимая внутренняя суета, словно то, что требовалось разгадать, таилось в этих лицах. Но я не разгадала. Ничего удивительного не произошло.

При бюджете моей семьи ни поехать в Эрмитаж, когда привозили коллекцию артефактов, ни попасть в Каирский музей в период студенчества не вышло. Да и толку? Хотелось раскопать что-то особенное, своё! Самой!

Я выросла и стала реалисткой. Разочаровалась в науке — романтики не случилось, а от бесконечного цитирования и пересказа других ученых накатывала апатия. Поэтому в магистратуру при Центре египтологии в Москве, откуда единицы лучших за собственные средства получают шанс попасть в настоящую археологическую экспедицию в Гизе, даже не подумала поступать. Жизнь наступала по-своему и требовала иного: умерла мама, старенькому дедушке и папе нужна была хозяйка в доме. Они без женского внимания были, как дети, — лекарства, еда, постирать-погладить, навести порядок, сказать, что купить. Мужчины без женщин неприкаянные, даже если не жалуются.

Но папа говорил: «Не надо желать слишком сильно; желание сбудется, когда ты про него забудешь». И вот я во Франции, окруженная тайнами по уши, живая копия бюста Нефертити, обвешанная копиями (ли) артефактов, от которых не по себе… Скажете, шутка? Просто интерес к Египту? Хм…

Я взглянула на тяжёлые браслеты на своих руках и не знала, что ответить.

— Может быть, ты скучала по этому? — тихо и вкрадчиво проговорила мадам Беттарид.

Меня стала раздражать эта игра в кошки-мышки, и я ответила:

— Может быть.

Она взглянула на часы, что-то настрочила в мессенджере, и вдруг подмигнула мне:

— Ты скоро поймешь. Главное, помни, что ты Нефертити! А Эхнатон не так уж хорош, ты ведь знаешь это. Но ты почувствуешь, что правильно…

— Что почувствую? Вы имеете в виду Финна?

— Много вопросов. Надевай капюшон и опусти его на глаза. И чувствуй!

Она толкнула дверь в полутьму. В тот же момент храмовую тишину нарушил громкий вибрирующий аккорд на басах, словно мы вошли в триллер. Я сглотнула от неожиданности. Мадам Беттарид поманила меня пальцем к себе из света в густую тень. Сердце гулко стукнуло.

Узкое помещение церкви под высокими готическими сводами было погружено в полутьму. Отсутствие традиционных длинных скамей открывало больше пространства; вытоптанный веками кафель был запорошен у стен чем-то, похожим на труху. Видимо, от неё пахло гнилью. Панели из тёмного дерева с замысловатой резьбой, которую дорисовывало воображение, покрывали стены, переходя в более светлый камень; просматривались по бокам двухъярусные пюпитры или маленькие вырезанные в дереве скамейки. Колонны и резные ворота контурами прорисовывались в глубине. В редких лучах света, будто незаконно проникших сюда, поблескивала позолота на ажурной ковке, отделяющей углубления в боковые крылья зала. Угадывались статуи ангелов и святых на постаментах, одна — привязана верёвкой к колонне, как пленница к пиратской мачте.

Низкий текущий гул из невидимых динамиков продолжал распространяться по залу объёмно и жутковато. Но почему так темно, ведь есть же окна?!

И вдруг красивый, густой мужской голос запел протяжно, как молитву, всего лишь одну строку — Kyrie eleison. Пучок света упал туда, где угадывался алтарь. Я увидела мужскую фигуру, которая стояла лицом к нему, раскинув широко руки. Тоже в чёрном шёлковом плаще. Как я.

Сердце дрогнуло.

Выпевая каждую гласную, мужчина медленно повернулся к залу. Это был Финн! Но его голос! Он же совсем другой! Ни капли слащавости, потрясающая глубина и объём! Неожиданно!

Подняв одухотворённое лицо к куполу, Финн пел эти два слова, повторяя их снова и снова. Пространство церкви наполнялось каждым слогом, как предгрозовым воздухом, словно тот имел особенный смысл.

Мурашки пробежали по моей коже. Захотелось увидеть Финна поближе, я подалась вперёд. На плечо опустилась тяжёлая рука.

— Не сейчас. Семь минут.

Я вздрогнула — я успела забыть о своей спутнице.

Свет от алтаря, превращенного в сцену, распространялся по залу, будто туман, которому ничего не стоило переползти через низкую кованую ограду и направиться дальше, завоевывая метры. В нишах обнаружилась аппаратура и операторы. Ещё двое с камерами стояли почти рядом с нами, они прицелились из темноты на Финна, как снайперы. А он пел молитвенно и чисто.

Настоящий!

Моё сердце зашлось. Финн меня не видел. Голос, усиленный динамиками и эхом пустого храма, окутывал и проникал под кожу, поднимая из глубины затаённую скорбь. Словно мы поссорились не сегодня, а века назад.

Я невольно закрыла глаза, чувствуя, как от вибраций плывущих аккордов и голоса того, кого люблю, моё тело начало невольно покачиваться и загудело, как электрический ток по проводам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Усадьба ожившего мрака
Усадьба ожившего мрака

На дне Гремучей лощины снова сгущается туман. Зло вернулось в старую усадьбу, окружив себя стеной из живых и мертвых. Танюшка там, за этой стеной, в стеклянном гробу, словно мертвая царевна. Отныне ее жизнь – это страшный сон. И все силы уходят на то, чтобы сохранить рассудок и подать весточку тем, кто отчаянно пытается ее найти.А у оставшихся в реальной жизни свои беды и свои испытания. На плечах у Григория огромный груз ответственности за тех, кто выжил, в душе – боль, за тех, кого не удалость спасти, а на сердце – камень из-за страшной тайны, с которой приходится жить. Но он учится оставаться человеком, несмотря ни на что. Влас тоже учится! Доверять не-человеку, существовать рядом с трехглавым монстром и любить женщину яркую, как звезда.Каждый в команде храбрых и отчаянных пройдет свое собственное испытание и получит свою собственную награду, когда Гремучая лощина наконец очнется от векового сна…

Татьяна Владимировна Корсакова

Фантастика / Самиздат, сетевая литература / Мистика