Новая жизнь. Возрождение

Мой первый слуга, первый человек, которому можно доверить любой секрет, выдать самую сокровенную тайну и не бояться удара в спину. Как же мне все это время не хватало кого-то, кому можно просто выговориться и не держать в себе терзающие мой ум сомнения, получить совет от достаточно образованного человека, для которого мои интересы – святое. Жаль только, все плюшки будут работать, только когда он получит свой протез, свою новую руку, а до тех пор… а до тех пор у меня много напряженной работы и нет ни обученной команды ученых и разработчиков, ни нескольких лет до конечного результата, зато есть кое-что получше! Магия – вот что предоставит мне все необходимое, решит дилемму с помощниками и подходящими материалами, а главное, сэкономит просто колоссальную массу времени. А пока руки вспоминают столь знакомую и вместе с тем адаптированную под обстоятельства работу, стоит рассказать о моем новом знакомце несколько слов. С моей стороны было бы глупо не расспросить, кем он был раньше и как оказался на том самом месте, где мы повстречались, и почему в таком неприглядном состоянии.

История оказалась одновременно и печальной, и простой. Началась она, как и водится во все времена и во всех мирах, с рождения ребенка, маленького здорового малыша, которого родители назвали Мэйст. Прямо так и написали на помятом клочке грязной грубой бумаги, которую положили в корзину с младенцем, прежде чем оставить ее у храма Пресветлой Девы, матери всего живого. По какой причине это произошло? Да он и сам этого никогда не узнает, ибо так и не смог найти своих настоящих родителей и теперь по праву считал себя человеком без рода и племени. Воспитывался Мэйст, как и следовало ожидать, в строгости, только не по душе пришлись мудрые речи матери-настоятельницы жаждущему приключений и подвигов юноше. Бунтарский нрав и дерзкий побег из обители привели его прямиком в не терпящие слабаков нищие кварталы, где оседают все отбросы, отвергнутые обществом, где обитает самая низкая и скорая на расправу прослойка общества – нищие, воры и убийцы.

Само собой, не имеющему в кармане и жалкого медяка Мэйсту податься было особо и некуда, ведь из-за привитого отвращения к грехам и порокам он не захотел заниматься привычным здесь делом, а молодость и неокрепшее тело не позволяли трудиться физически. Отныне и на показавшиеся бесконечными пять недель голод, не отступающий ни на секунду, и переходящая все разумные пределы нужда стали его постоянными спутниками.

Именно они загнали юношу в одну из раскиданных по всему государству имперскую рекрутскую контору, в которую зашел пока еще жалкий тощий оборванец и из которой тут же был пинком дежурного вышвырнут на улицу. Так и разрушились бы последние иллюзии молодого послушника о милости и всепрощении своей богини, если бы сидящий на записи офицер из жалости не пристроил голодного мальчонку в обслугу казарм, а через три года и в рядовые.

Спустя восемь лет с побега из храма Мэйст был уже не потерянным тощим грязным юнцом, а закончившим обучение солдатом, будущим псом войны, за минувший год прошедшим не одно сражение и успевшим пролить кровь десятков врагов империи. Не прошло и пяти лет с этого момента, как из рядового он превратился в десятника, а еще через семь лет перешел в элитные войска, по праву лучшего став имперским гвардейцем, надеждой и опорой императора, гарантом его непоколебимого спокойствия. Итого целых семнадцать лет отданы усмирению волнений и предотвращению восстаний, стычкам на границах… Десятки сражений, сотни смертей товарищей и врагов, чужих врагов, а потом на первом же году службы в гвардии случилось то, о чем вспоминать было больнее всего…

В тот злополучный день они шли в тайный карательный рейд на одного шибко обнаглевшего барончика соседнего государства, что держал в напряжении изрядный участок границы. Да вот только не знали они, что у этого гада в личной охране аж пять наемных магов… То ли его предупредили, то ли он и сам понимал, кто за ним вскоре придет, теперь гадать уже поздно, да и бессмысленное это занятие, былого уже не вернуть. Что там был за бой, я так и не узнал, равно как и остальные подробности и имена, но паскудного барона убрать все же удалось, пусть и слишком большой для этого ценой. В том бою погиб практически весь карательный отряд из тридцати отборных бойцов, настоящих мастеров меча, и три мага, по одному на десяток.

Кроме моего будущего слуги и слабого магика, невесть как затесавшегося среди простых бойцов, не выжил никто. Остальные остались там, заколотыми и разрубленными мечами дружины барона, изувеченными заклинаниями превосходящих числом магов… Не суждено им больше увидеть родные края и дорогих сердцу людей, так и останутся их обезображенные тела разлагаться в чужой земле.