Новатор

— Ты что же думаешь, что я с людьми буду аппарат испытывать? Нет уж, надо его сначала так хоть несколько раз погонять, проверить всё ли работает. Как-никак первый подобный образец, чёрт знает, что я мог не учесть.

— Дело-то за чем встало? — так и не понял я. — Какие ещё тебе нужны устройства, чтобы начать тесты?

— Да вроде никакие, — ответил Жора, — всё готово, можно начинать.

— Так чего мы ждём, — обрадовался я, — нажимай на кнопку.

— Боюсь я. А вдруг чего напутал. Нашу консервную банку разорвёт в клочья тогда, а мы её несколько месяцев собирали.

— Нет, — Жора решительно отложил пульт, — Подождём до завтра. Я пока подумаю, может чего-нибудь действительно недоделал.

Цветков подошел к двери аппарата и захлопнул её.

— Тем более уже темно как у негра в жопе, давайте завтра в 11 соберёмся и проведём испытания.

Я был поражен даже не тем, что аппарат уже почти готов и остались лишь небольшие доработки, а тем, что Цветков сказал «жопа». Это было так нетипично. Раньше от этого интеллигента я таких слов никогда не слышал.

Он не ходил «поссать», он ходил в туалет. Да и то, говорил об этом только если спрашивали. Даже на школьных переменках, когда мат стоит на мате, он умудрялся соблюдать максимальную чистоту речи. Это с его подачи, в нашем классе все стали незаметно училок называть учительницами, а девушки вновь стали стесняться громогласно объявлять, что у них месячные.

Говорят, что коллектив подстраивает человека под себя. Но с Цветковым было не так. Всего за полгода он незаметно для нас и для себя сильно повысил культуру нашего класса.

Возможно, тут сыграла определённую роль «мода» на Цветкова. Как минимум пару месяцев после того, как мы разобрались с Цацей, мы с ним были кумирами в классе. Но мне кажется, что даже не будь этой моды, Жора бы не стал бы подстраиваться под большинство — так, как это обычно делаю я. Упрямости и упёртости в нём хватило бы на десятерых.

Так вот, к чему я собственно веду… сказав жопа, Цветков выдал своё волнение. А когда волнуется флегматичный Цветков, то мне совсем уж становится не по себе, и я начинаю откровенно трусить.

В таких растрёпанных чувствах мы и отправились домой.

Жора направился прямо к себе, а я вызвался проводить Татьяну до её квартиры.

— Какой оказывается Жора вредный и самовлюблённый, — сказала Таня, когда он скрылся за поворотом, — раньше мне он казался милым мальчиком.

— Поздравляю, — усмехнулся я, — он просто принял тебя в свой круг, а в своём кругу он не считает нужным строить из себя бог знает что, а ведёт себя именно так, как ему хочется, а не как того требует воспитание.

— Ну не знаю тогда, хочется ли мне в его круг. Хотя… у вас там так интересно, можно я буду иногда приходить?

— Да хоть каждый день, — обрадовался я, — придёшь завтра на пробный полёт?

— Да, обязательно, историческое событие, как-никак.

— Я тогда зайду за тобой в половину одиннадцатого.

— Хорошо, — улыбнулась Таня и поцеловала меня на прощание.

Я долго не мог заснуть и всё ворочался, думая то о снова оборзевшем и вышедшем на тропу войны Цацкине, то о завтрашних испытаниях, то о Татьяне, то обо всём этом вместе. Вертясь с боку на бок, я смог забыться лишь в третьем часу ночи.

В результате, проснулся я, когда стрелка уже подбиралась к 10 утра. Я обиженно глянул на будильник, который в последнее время подводил меня довольно часто, но я не решался с ним расстаться, поскольку справедливо рассуждал, что иногда лучше хорошо выспаться, чем вовремя прийти в школу. Этот полусломанный будильник был своего рода оправданием перед собой и перед родителями — ну не прозвенел он, что я могу поделать.

На этот раз я осознал, что из-за причуд своего пластмассового друга, я чуть было не опоздал на встречу с Татьяной, а уж этого-то я никак допустить не мог, поэтому решил пожаловаться на будильник родителям, чтобы те купили новый.

Родители попытались подловить меня на выходе из ванной, чтобы приспособить к делам по хозяйству, но я выскользнул из их вездесущих рук, сообщил, что у меня каникулы, и предложил представить самим — как бы они отреагировали, если бы их в их собственный отпуск заставили чистить картошку.

Мама сказала, что она постоянно чистит картошку и всё остальное, невзирая отпуск у неё или нет, а папа немного озадачился.

Оставив его в озадаченном состоянии, я смылся на улицу пока ему не пришло в голову меня повоспитывать, так как это могло запросто затянуться на полчаса, а этого я себе никак не мог позволить. В результате, я оказался у дома Татьяны даже на 10 минут раньше запланированного времени. Не решившись мёрзнуть у подъезда, я зашел к ней домой, чтобы уже там подождать пока она соберётся.

Стоя в коридоре и слушая отзвуки Таниных разговоров с мамой, я понял, что у нас довольно схожие проблемы в отношениях с родителями — похоже на неё тоже ворчали, что она опять куда-то уходит вместо того, чтобы помогать кромсать салат. Татьяна вяло отбивалась, говоря, что она и так дома сидит безвылазно и что хотя бы на каникулах она должна подышать воздухом вволю.