Новейший ускоритель (Художник М. Гетманский)

— Почему же ты назначил пять фунтов? — спросила жена.

— Предоставь мне вести мои дела по собственному усмотрению, — ответил Кэйв.

С мистером Кэйвом жили падчерица и пасынок, и вечером, за ужином, происшествие снова было подвергнуто обсуждению. Сидевшие за столом были ресьма невысокого мнения о деловых способностях мистера Кэйва, но последний его поступок казался всем верхом безумия.

— По-моему, он и раньше отказывался продать это яйцо, — сказал пасынок, верзила лет восемнадцати.

— Но ведь за него давали пять фунтов! — воскликнула падчерица, молодая особа двадцати шести лет, большая любительница поспорить.

Ответы мистера Кэйва были жалки по своей беспомощности: он только невнятно бормотал, что ему лучше знать, как вести дела. Посреди ужина мистера Кэйва погнали в лавку — запереть двери на ночь. Уши у него горели, слезы досады мешали ему видеть через очки. «Зачем было выставлять яйцо в витрине? Какое легкомыслие!» — вот что мучило его. Он не видел способа отвертеться от продажи хрустального яйца.

После ужина падчерица и пасынок мистера Кэйва нарядились и отправились гулять, а жена поднялась наверх и, попивая горячую воду с сахаром, лимоном и еще кое с чем, стала обдумывать происшествие с хрустальным яйцом. Мистер Кэйв ушел в лавку и оставался там довольно долго под тем предлогом, что ему надо отделать камешками аквариум для золотых рыбок. На самом деле он был поглощен совсем другим, но об этом речь будет впереди.

На следующий день миссис Кэйв заметила, что хрустальное яйцо убрано с витрины и спрятано за связкой книг по рыболовству. Миссис Кэйв переложила его на более видное место. Разговаривать об этом она не стала, так как после вчерашнего спора у нее очень болела голова. Что касается самого Кэйва, то он всегда был рад уклониться от беседы с супругой. День прошел неважно. Мистер Кэйв был рассеян как никогда и крайне раздражителен. После обеда, как только жена по своему обыкновению легла отдохнуть, он опять убрал яйцо с витрины.

На следующий день Кэйв повез в одну из клиник партию морских собак, которые требовались там для анатомических занятий. В его отсутствие мысли миссис Кэйв снова вернулись к хрустальному яйцу и к тому, как потратить свалившиеся с неба пять фунтов. Она уже успела самым приятным образом распределить мысленно эту сумму — между прочим, имелась в виду покупка зеленого шелкового платья и поездка в Ричмонд, — как вдруг звон колокольчика у входной двери вызвал ее в лавку. Посетитель оказался лаборантом из клиники, который пришел пожаловаться на то, что лягушки, заказанные еще на вчерашний день, до сих пор не доставлены. Миссис Кэйв не одобряла этой отрасли деятельности мистера Кэйва, вследствие чего джентльмену, явившемуся в несколько запальчивом настроении, пришлось удалиться после беседы, хоть и краткой, но вежливой, поскольку это зависело от него. Взоры миссис Кэйв, естественно, обратились к витрине: вид хрустального яйца должен был придать реальность пяти фунтам и связанным с этими пятью фунтами мечтам. Каково же было ее удивление, когда яйца в витрине не оказалось!

Она кинулась к тому месту за прилавком, где нашла яйцо накануне. Но и там его не было. Тогда миссис Кэйв немедленно приступила к обыску всей лавки.

Покончив с делами, Кэйв вернулся домой около двух часов. В лавке царил беспорядок. Его жена стояла на коленях за прилавком и с остервенением рылась в материале для набивки чучел. Когда звон колокольчика возвестил о приходе мистера Кэйва, миссис Кэйв высунула из-за прилавка свое злое красное лицо и сразу стала упрекать мужа, что он «спрятал эту вещь».

— Какую вещь? — спросил Кэйв.

— Хрустальное яйцо!

Вместо ответа Кэйв, видимо очень удивленный, бросился к витрине.

— Разве его здесь нет? — воскликнул он. — Боже мой! Куда же оно делось?

В эту минуту дверь в комнату открылась, и в лавку, громко бранясь, вошел пасынок Кэйва, вернувшийся домой за минуту до него. Он работал учеником у мебельщика на этой же улице, но обедал дома и поэтому был зол, узнав, что обед еще не готов.

Когда мальчишка услыхал о пропаже, он забыл про обед и обратил свой гнев с матери на отчима. Мать и сын, конечно, сразу же решили, что Кэйв спрятал хрустальное яйцо. Но тот всячески отрицал это. Свои клятвенные уверения он закончил тем, что сам стал обвинять сперва жену, а потом пасынка: это они спрятали яйцо и хотят тайком продать его. Бурный спор привел к тому, что у миссис Кэйв начался нервный припадок — нечто среднее между истерикой и обмороком, а пасынок опоздал в мебельный магазин на целых полчаса. Мистер Кэйв укрылся от слез жены в лавке.

Вечером спор возобновился, но уже с меньшей страстностью. Теперь это больше походило на судебное разбирательство под началом падчерицы. Ужин прошел невесело и закончился тяжелой сценой. Мистер Кэйв вышел из себя и удалился, громко хлопнув дверью. Воспользовавшись этим, остальные члены семьи уже не стесняясь осудили его поведение, а затем обыскали весь дом с чердака до погреба в надежде найти хрустальное яйцо.