Новенький

Ди взглянула на часы в холле, засунула что-то в пенал – тот самый, розовый, о котором она рассказывала Мими, – и запихнула пенал в свой рюкзак. Она что-то сказала Оу, огляделась, быстро чмокнула его в щеку, вскочила и побежала. На Мими этот поцелуй произвел бы ошеломительное впечатление, особенно с учетом нагоняя, который могут устроить учителя, заметь они, но после той вопиющей сцены под кипарисами поцелуй выглядел пустяком. У Мими до сих пор стояли перед глазами их ладони: белая на черном, черная на белом. Это была самая сексуальная сцена, которую она видела в жизни, даже более страстная, чем сцена на балконе, когда Джульетта разговаривает с Ромео.

Когда Ди побежала, розовый пенал выпал из рюкзака, который из-за спешки она не застегнула на молнию. Мими окликнула ее, но подруга убежала. Оу уже прошел в столовую. Мими ничего не оставалось, как поднять пенал. Поглаживая пальцами выпуклые ягоды, она подумала, что Ди права, пенал и правда симпатичный, хотя не во вкусе Мими. После обеда она вернет пенал подруге. Положив его в рюкзак, Мими пошла в столовую.

Бланка помахала ей из-за стола и показала, что сохранила для нее место – непростая задача в переполненной столовой.

– Где ты пропадаешь? – крикнула она. – Все так и норовят сюда сесть.

– Я сейчас, – ответила Мими. – Ты еще чего-нибудь хочешь?

– Картофельных шариков!

Бланка обожала поесть, как обожала и все прочие виды чувственного опыта, и Мими часто отдавала ей то картошку фри, то вишню из фруктового коктейля, то коробочку шоколадного молока. Сама Мими, несмотря на пустой желудок, не хотела ничего, кроме «Кул-эйд»[29], потому что живот побаливал. Но она заставила себя взять поднос, на который буфетчицы поставили тарелки с бифштексом «Солсбери», картофельными шариками и лимонным пирогом с меренгами. Бланка с девочками с удовольствием съедят все то, на что Мими не могла даже смотреть.

В очереди она наблюдала за Оу, он стоял впереди через одного человека. Все буфетчицы были тоже чернокожие, и Мими подумала, что они, наверное, улыбнутся ему по-особому, покажут, что он свой. Вместо этого буфетчица, когда очередь дошла до Оу, окаменела, подавая ему бифштекс, ложка застыла у нее в руке, и томатный соус все капал и капал на кусок фарша и на поднос. Ее соседка не выдержала и рассмеялась.

– Слушай, Жанетта, отдай уже мальчику его бифштекс, – сказала она и положила Оу две ложки картофельных шариков.

Когда Оу отошел, Мими услышала такой разговор. Буфетчица, раздававшая бифштексы, сказала:

– Вот бедняга-то.

– Почему «бедняга»? – спросила вторая. – Это хорошая школа. Ему повезло, что он сюда попал.

– Не притворяйся только, что не понимаешь, о чем я. Выйти во двор, где нет ни одного такого, как ты, – своему сыну ты бы этого пожелала?

– Если хочешь получить хорошее образование, деваться некуда. И потом, он же новенький. Новеньким всегда приходится несладко поначалу. Ничего, свыкнется.

– Ты дура, что ли? Это не ему нужно свыкнуться. Это белым детям нужно свыкнуться с ним. А ты думаешь, они свыкнутся? Они устроят ему ад во дворе – да и в классе тоже, ручаюсь. А учителя ничем не лучше детей. Еще хуже, потому что им полагается быть лучше.

Мими стояла с подносом в руках и прислушивалась. Эти буфетчицы накладывали ей еду годами, но она никогда ничего не слышала от них, разве что «Одну ложку или две?» при раздаче картофельного пюре. И уж конечно, они не обсуждали учеников, и уж тем более так, как Осея.

Буфетчица, раздававшая картофельные шарики, вдруг заметила Мими и толкнула двух остальных.

– Будешь картофельные шарики, солнышко? Как раз еще поднесли.

Она положила ей три полных ложки раньше, чем Мими успела ответить.

– Дениз, дай ей кусок пирога побольше. Самый большой. Что-то выглядит она неважно.

Мими не могла их остановить, и они заваливали ее поднос едой.

– Вот так-то, – сказала раздатчица шариков. – Все в порядке? Больше ничего не хочешь?

Она посмотрела в глаза Мими чуть дольше, чем следовало.

Мими кивнула и отвернулась, смутившись.

Впереди стоял Осей с подносом в руках и изучал заполненный зал в поисках свободного места. Мими гадала, слышал ли он разговор буфетчиц. Ей было жаль его, он так растерянно стоял и не знал, куда присесть. Слава богу, хоть никто не пялился на него, не прерывал болтовни, не то что во дворе. Еда всегда вызывала у школьников особое оживление.

У нее промелькнула мысль, не позвать ли его за стол, где сидела Бланка с девочками, если они потеснятся, то он влезет. Мими полагала, что Ди именно так и поступила бы, будь она здесь. Но Мими так не поступит – она более осмотрительна, чем Ди. Существовало неписаное правило: мальчики и девочки не сидят вместе в столовой. Нарушение этого правила вызовет не меньший скандал, чем цвет кожи Осея.