Новое дыхание старых мифов

Неизвестно почему царь сбежал из постели на оттоманку, замотав, к тому же, голову полотенцем, но то, что владыка живой, принесло волну облегчения цирюльнику. Может быть, царю действительно приснился ночью какой-то ужасный сон, вот он и спрятался от гоняющихся за ним призраков.

— Нил! — снова подал голос владыка. — Нил, подь сюда.

Цирюльник послушно пошёл на зов. Похоже, предстоит разбираться с привидевшимся царю видением, ну да это не привыкать! Разбор снов и толкование было для Нила обычным делом. Потому-то он и считался самым близким советником владыки царства Десяти Городов.

— Сейчас разберёмся, ваше царское величество! — бодро и уверенно провозгласил Нил. — Нет такого сна, с которым бы мы не разобрались!

— Это не сон, Нил, — прозвучал дрожащий голос царя из-под намотанного на голову полотенца. — Наверно, шумерские чёрные магрибы [49] потрудились.

— Да все они только что отбыли назад, в свою Месопотамию, — отозвался Нил. — Зачем только приезжали, непонятно? Ведь вчера прибыли, а сегодня уехали, даже не попрощавшись.

— Я знаю, Нил, — снова подал голос царь, но полотенца с головы так и не снял. — Я проснулся от звуков их походных дудок. Ох! Лучше бы мне не просыпаться!

— Что?! Что случилось, владыка?!

— Иди сюда, Нил, сними с моей головы полотенце, — замогильным голосом позвал Артос.

Цирюльник послушно подошёл к оттоманке, осторожно снял с головы царя полотенце и… и невольно расхохотался, то есть заржал как настоящий конь. Владыка Аркаима лежал на животе, обхватив голову руками, а из-под ладоней и взлохмаченных локонов выбивались наружу настоящие ослиные уши с прожилками вен, чахлой растительностью и неимоверным количеством вшей, поселившимся в голове. От этого царь временами начинал остервенело чесаться, раздирая ногтями коже до крови.

— Помоги мне, Нил, — жалобно попросил царь. — И прогони слуг, чтобы не подслушивали под дверью.

Так Нил и сделал. Разогнав толпящихся под дверями слуг, он снова вернулся к царю Артосу, ощупал новые царёвы уши и даже хмыкнул:

— Знаешь, владыка, если бы сам не увидел, никогда не поверил бы! Такого просто не может быть!

— И это говоришь ты? Тьфу, на тебя! — выругался Артос. — Ты, выходец из Гипербореи, владеющий сызмальства семизаветной магией, говоришь такое!

— Нет, нет! — стал отнекиваться Нил. — Ты прав, я всё это знаю. Несомненно, что месопотамские колдуны попросили Дасу-Демиургов, и эти демоны нам такую свинью подкинули, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Ой, беда!

— Ой, беда неминучая! — царь чуть было не заскулил, как напакостивший щенок в унисон цирюльнику. — Увидав своего владыку таким опозоренным, весь народ царства нашего вынужден будет проклясть меня и род мой, а это смерть неминучая не только мне, но и царству нашему! И всё только потому, что я сказал ихнему козлоногому Пану, что на лютне играть, ему ещё научиться надо у самого Аполлона! Так они все после этих слов будто кабаны захрюкали, собрались и укатили, даже на наши волшебные сады не взглянув глазом!

— А зачем же им красота, когда они с тёмными силами знаются? — хмыкнул Нил. — От таких выродков злоба по земле начала расползаться червяками трупными, несмотря на то, что их предки были выходцами из нашей страны. Лучше бы их ещё тогда задавили! Они никогда не поймут, что мы живём со скоростью мысли и не ради того, чтобы что-то отнять и разделить, а ради того, чтобы подарить и радоваться.

— Всё так, — кивнул царь. — Всё так! Но неписаные законы у нас не позволяют прощать даже незаслуженно опозоренного. А если опозоренным оказался царь, то в царстве неизбежно возникнет смута и та же шумерская злоба поселится в сердцах не только наших людей, но и зверья таёжного.

— Ох-ох-о, — согласно кивнул Нил. — Я ведь тоже немного знаком с магией, так что давай, царь, попробуем избавиться от колдовства инородцев. А пока тебе на голове следует носить шапочку из меха лисицы или соболя со множеством складок. Такие как раз во Фригии носят, так что никто удивляться не будет, почему-де наш царь не носит своей шапки. Да потому что заграницей мода такая! Вот и весь сказ!

— Дело говоришь, — кивнул ушастой головой Артос. — Ты мне и, словом и делом помогаешь. Ныне же утвержу создание тайного царского приказа «Слово и дело», где ты верховодить будешь. Запомни, этот приказ получит большую власть, но всё же чуть поменьше царской, не обессудь. Людишек сам наберёшь. Вот только никто и никогда не должен пронюхать о моей болезни! Узнает кто — быть тебе посаженным на кол! Отныне эта позорная казнь тоже вступает в силу. Ну, а пока пошли гонца в Аттику, чтобы разыскали там Аполлона. Он-то знает, как избавиться от шумерской проказы. Пока гонец вернётся, сам что-нибудь придумай. Авось действительно твоё знание магии нам не помешает…