Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг.

Выделяются следующие основные варианты поведения подследственных на процессе: полное отрицание обвиняющих свидетельств; частичное (неполное) признание, с сокрытием обстоятельств, служащих обвинению по главным пунктам государственных преступлений («полупризнание»), – наиболее распространенный на следствии; полная «откровенность». Конкретные методы и приемы отрицания главных обвиняющих свидетельств (показаний других лиц), отрицания наиболее опасных с точки зрения обвинения показаний, отражены в исследовании. В особенности эти приемы защиты свойственны категориям оправданных следствием и освобожденных от наказания в силу недостаточной «виновности». Это говорит об определенном успехе применявшейся многими подследственными тактики отрицания.

Причины, в силу которых показания о некоторых участниках тайных обществ не привлекли внимания следствия, а другие члены декабристских союзов не были обнаружены вовсе, сводятся главным образом к незаинтересованности органов расследования в выяснении степени причастности к делу некоторых из названных в показаниях имен и, вместе с тем, к особенностям тактики подследственных на процессе.

Сами обвиняемые, естественно, не были заинтересованы в обнаружении всех уличающих данных и обстоятельств, поэтому во многих случаях прибегали к приемам умолчания и тактике «запирательства», скрывая некоторые значимые с точки зрения обвинения эпизоды, а также стремились не увеличивать количество уличающих данных. Связанные с этими уликами лица, состоявшие в тайных обществах и заговоре декабристов, в силу этого оказались «выгороженными» товарищами на следствии, а подлинная степень прикосновенности их к конспиративным связям – скрытой.

Разумеется, обвиняемые не были заинтересованы в представлении следствию исчерпывающего списка всех участников конспирации и, тем более, – в раскрытии полной меры своей осведомленности и участия в делах конспирации.

Некоторое значение имел слабый интерес расследования к выяснению полного состава многочисленных декабристских обществ, существовавших до 1822 г. Не исключено, что свою роль здесь сыграли ошибки и недостаточное внимание делопроизводственного аппарата следствия или отдельных его чиновников.

Все это, в конечном счете, определило появление довольно значительной группы участников «движения декабристов», не обнаруженных следствием и избежавших привлечения к ответственности и наказания. Причины, которые обусловили возникновение подобной ситуации, можно выстроить следующим образом:

1) участники тайных обществ, оставшиеся следствию неизвестными благодаря линии защиты обвиняемых – основных свидетелей (С. С. Ланской, П. А. Набоков и др.);

2) обстоятельства, которые не были расследованы следствием (Панютин, А. В. Чевкин, A. M. Мансуров, Ф. Ф. Матюшкин, Прижевский, Реад и др.), либо прошли мимо его внимания (Н. П. Крюков, Башмаков, К. М. Полторацкий);

3) обстоятельства, которые расследовались на процессе, но подозреваемым лицам удалось оправдаться (А. С. Грибоедов, Н. П. Воейков);

4) обстоятельства, которые следствие не имело возможности расследовать в силу влияния посторонних факторов (И. Ф. Львов, А. А. Плещеев 2-й и др.).

Четко различимая по результатам исследования большая степень вмешательства самодержавной власти в следственный процесс вполне объяснима многовековой традицией российской монархии, а также условиями проведения следствия и суда, особенностями процесса по обвинению в государственном преступлении. Вместе с тем следует отметить и то, что ко времени проведения процесса сформировалась определенная законодательная база, устанавливающая наряду с имевшейся традицией рамки действий императора[1218]. Все это определило тот сложный набор факторов, определивший в итоге расследования вынесение решений об участи привлеченных к следствию лиц, «оставлении без внимания» целых категорий участников тайных обществ и декабристского заговора 1825 г.

Практика декабристского процесса 1825–1826 гг. легла в основу последующего уголовного законодательства по делам о государственных преступлениях. Свидетельством тому является градация преступлений и в особенности систематизация видов и степеней наказания – судебного и административного – в «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 г., которое, в свою очередь, стало начальным пунктом процесса оформления уголовного законодательства России по государственным преступлениям на протяжении 2-й половины XIX – начала XX вв. Именно это обстоятельство придает исследованию судебно-следственного процесса по делу о декабристских тайных обществах дополнительное значение и актуальность.