Новое следствие по делу Рудольфа Гесса

Направлять военную эскадру в Антарктиду сразу после войны было для СССР очень дорогой задачей, да и потери в войне советский флот понес немалые. Однако провести необходимую разведку можно и с использованием промысловых судов, например, китобойцев. Они заодно принесут пользу в виде необходимого для химической промышленности страны китового жира и прочих веществ, добываемых из тела китов. Вот и пошла осенью 1946 года в Антарктиду китобойная флотилия «Слава», формирование которой должно было начаться самое позднее весной 1946 года, когда у нашей страны и без китов было слишком много послевоенных проблем!

Во время войны из-за нехватки кораблей на Северном флоте стали использовать рыболовецкие суда. На них ставили легкие орудия и пулеметы, загружали глубинные бомбы, оснащали аппаратурой для обнаружения подводных лодок, в состав команд вводили гидроакустиков — и в строй военно-морского флота вступал новый «морской охотник». Такие переоборудованные сейнеры и траулеры прикрывали прибрежные морские коммуникации, глубинными бомбами отгоняя, а то и топя попадающиеся им немецкие подлодки. Уже после войны, анализируя итоги боевых операций Северного флота, было признано достаточно эффективное противодействие вооруженных рыболовецких судов германскому подводному флоту.

Китобойная флотилия «Слава», кроме гарпунных пушек, не имела другого вооружения, но была оснащена корабельными РЛС и гидроакустической аппаратурой, с помощью которой можно обнаружить как китов, так и подводные лодки. Радисты базовых судов флотилии наверняка умели запеленговать местонахождение любого радиопередатчика, операторы РЛС за сотни километров засекли бы любой летательный аппарат, юркие китобойцы могли подойти к кромке ледников почти вплотную и… «прощупать» гидролокатором их подводную часть. Проводилась ли с помощью мирных судов такая разведка прибрежного пространства Антарктиды или нет, неизвестно. Также неизвестно, обнаружила ли наша разведка что-либо представляющее для нее интерес, но то, что флотилия шла в опасный район невооруженная, имело смысл.

Обнаружив советские суда вблизи «Новой Швабии», немцы при всем своем боевом превосходстве не стали бы их трогать по двум причинам: из-за нежелания рассекретить свое местонахождение и… из-за страха перед СССР, только что в тяжелейшей войне сокрушившего «непобедимый великий германский рейх». Но была и еще одна причина, по которой немцы обрушились именно на американскую эскадру, однако о ней будет сказано позже.

Все это в Москве могли просчитать достаточно точно — немцы не обратят особого внимания на рыщущие вблизи кромки льда китобойцы, экипажи которых иногда высаживаются на береговой лед и через некоторое время возвращаются на борт. Чтобы понять причину этих выходов на лед, придется вернуться в 1945 год, к капитану 3 ранга Александру Маринеско.

Потопив 30 января «Вильгельм Густлоф», 4 февраля Маринеско отправил на дно легкий крейсер «Генерал фон Штойбен». 20 февраля 1945 года шведская газета «Афтонбладет» сообщила, что на борту «Вильгельма Густлофа» находились 9 тысяч человек, из которых спаслось не более 900.

Крейсер «Генерал фон Штойбен» имел экипаж в 356 человек, но в последнем своем походе он вез 3600 гитлеровцев, перебрасывающихся для усиления обороны Берлина. Из всех находившихся на крейсере спаслось, по одним данным, 300 человек, по другим — не спасся никто.

За один боевой поход подлодка под командованием А.И. Маринеско отправила на дно полноценную фашистскую дивизию, такого боевого успеха не добивался ни один подводник мира. Не случайно позже английские военно-морские историки, даже не зная малой доли того, о чем говорилось здесь ранее, будут абсолютно правы, когда назовут успех Маринеско «Атакой века»!

После возвращения на базу подлодка «С-13» была представлена к гвардейскому званию, а сам Маринеско — к званию Героя Советского Союза. Но лодка была награждена орденом Красного Знамени, такую же награду получил и ее командир.

Считается, что звание Героя Советского Союза Маринеско не получил потому, что частенько употреблял внутрь «шило» — так наши военные моряки называют чистый спирт. Это похоже на правду — в конце 1945 года Маринеско стал терять зрение, что часто происходит как раз из-за злоупотребления техническим спиртом, это и послужило причиной его увольнения в запас по собственному желанию, неизвестно, правда, самого ли Маринеско или вышестоящего начальства.

Пил Маринеско во время войны, находясь на берегу, похоже, много — и это можно понять и объяснить.

К 1945 году из всего балтийского дивизиона подлодок типа «С» осталась только «С-13», все остальные погибли вместе с экипажами. Моряки всего мира, в том числе и советские атеисты, народ суеверный, и несчастливый 13-й номер его лодки наверняка наводил Александра Ивановича на мрачные мысли — вот он и пил, чтобы не думать о смерти.

После увольнения в запас Маринеско работал помощником капитана сухогруза «Сева», на котором ходил в Бельгию, Голландию, Англию. Затем стал капитаном сухогруза «Ялта».