Новые идеи в философии. Сборник номер 14

Но натуралистически-догматическая этика, именно потому, что она хочет быть этикой, именно потому, что она хочет дать руководящие правила поведения, а не только объяснение этого поведения, не может удовлетвориться одной этой чисто естественно-научной задачей. Она вынуждена также выставить определенные точки зрения оценок: уже такова неотделимая от нее природа этики. И она это делает, тем самым уклоняясь – правда, совершенно догматически и с последовательностью полного неведения – от своего первоначального механизма. Как же она, однако, приходит к этим точкам зрения оценок? Не иначе, как через факт самой жизни. Не отдаваясь никаким критическим размышлениям по поводу различия между законом природы и нормой, между фактом и ценностью его, между мотивом и целью, она видит в самом этом факте ценность и даже совокупность всех нравственных ценностей. Жизнь – высшее из благ – такова основная догма этого этического направления. Она вовсе и не задается вопросом, с какой точки зрения следует оценивать тот или другой факт, что придает ему ту или иную ценность; она не спрашивает, как то, что есть, могло бы и должно было бы быть, каковой вопрос лежит в корне всякого понятия ценности. Бытие и долженствование, факт и ценность его для нее совершенно совпадают, как одно и то же. В своем безысходном и неисчерпаемом догматизме она факт жизни провозглашает высшим этическим благом.

И как этот факт природы провозглашается высшим благом, так и известные общие механические законы природы, которым подчинен и самый этот факт, представляются этой теории особыми руководящими нитями, служащими для сохранения и развития жизни.

Для философии, которая для основания общего теоретического мировоззрения слепо принимает догму абсолютной материи и которая все явления мира в последнем счете сводит к соединению и разделению мельчайших частичек массы, одно голое существование индивида не может не явиться последним якорем спасения и с точки зрения практической. И именно в практическом отношении вся эта точка зрения продолжает оказывать свое влияние. Правда, теоретические основы ее давно потеряли былое значение в кругах людей науки, правда, именно те круги, среди которых она некогда встречала признание, именно, сторонники определенного естественно-научного мировоззрения, давно разглядели всю неправильность ее, и ряды ее сторонников сильно поредели, все же практические выводы из нее, хотя и лишенные своей основы и висящие в воздухе, продолжают оказывать мощное влияние на жизневоззрение, весьма популярное среди очень широких кругов. Здесь индивид есть не что иное, как один только комплекс атомов, между которыми существует взаимодействие, определяемое общими законами механики; относительным постоянством этого их взаимодействия можно всецело объяснить, согласно этой теории, жизнь индивида. И как во всех вообще процессах природы индивид сохраняется лишь до тех пор, пока его материально-причинные условия не приходят в столкновение с условиями действительности, лежащими вне его, и как только при этом условии за ним обеспечено постоянство его относительного материального единства, так и в практическом отношении существо действующее только тогда может быть уверено в относительном сохранении его существования, его дорогой жизни, когда оно, во избежание столкновений, умеет согласовать по мере возможности высшие свои интересы, именно интересы своего существования, с таковыми же интересами всех остальных индивидов.

Со стороны этики, догматически провозглашающей одну только жизнь основой всех ценностей, вполне последовательно, когда она настаивает на сохранении этой жизни, как на абсолютной ценности, не могущей вызвать ни малейшего сомнения. Столь же с ее стороны последовательно, когда она не видит в жизни ничего иного, кроме определенной материальной комбинации, когда она приписывает величайшее значение самым условиям ее. Усматривая опасность, грозящую этой комбинации со стороны других комбинаций этого рода, видя в жизни, в общем и главном, не что иное, как борьбу каждого против всех и всех против каждого за средства существования, она «естественно» старается направить эту борьбу, раз она уже неустранима и является необходимым элементом самого понятия жизни, по крайней мере, так, чтобы в результате ее число выживших было возможно больше и число погибших в борьбе – возможно меньше.