Новые испытания

— Не плачь, девица, не плачь, красавица! Лёвочка твой вернулся, будет о тебе заботиться, баловать, вкусненьким кормить, на руках носить!

Римма покрутила пальцем у виска:

— Вот. Угораздило в такого влюбиться!

— А чем я тебе не хорош? Подарок судьбы, Риммочка. И умён, как великий Цезарь, и красив, как сам Аполлон, — распевал Лёва.

Римма всхлипнула:

— Аферист ты, Лёва, как Остап Бендер. И от такого мужчины я забеременела! У, предатель!

— Римуся, дорогая, осуши свои слёзки! — взмолился Лёва. — Зачем ругаться такими обидными словами? Я всего лишь ненадолго исчез! А ты сразу тревогу забила! Зачем, котик мой?

— А зачем ты от котика своего сбежал? Зачем котика своего бросил на произвол судьбы? — передразнила Римма.

Лёва возразил:

— Я не собирался тебя бросать, как ты можешь такое про меня думать? Ты совершенно тут ни при чём! Римуся, золотко моё! Я попал в такую переделку! Я совершенно случайно оказался свидетелем ужасного преступления! И преступник теперь гоняется за мной, хочет убить! Ты представить себе не можешь, что я пережил! Я хожу в этом жутком парике и этих ужасных усах, я не сплю, не ем, я даже не мог прийти к тебе.

— Боже! — Слёзы у Риммы мгновенно высохли. — Почему?

— Если бы он меня выследил здесь, убил бы нас обоих! Римма, я спасал нашу с тобой жизнь!

— Лёва, ты герой! — восторженно заявила она.

Римма с Лёвой, счастливые, обнялись и поцеловались.

— Лёвочка, радость моя! Ты так и будешь ходить в этом дурацком виде? Тебе же совершенно не идёт этот образ! — оторвавшись от Лёвы, сообщила Римма.

— А что делать? — спросил Лёва.

— Вот именно, что делать? Может, мне тоже нацепить на себя парик или, хуже того, под паранджой скрываться?

— Нет, мы не будем жертвовать твоей несравненной красотой, козочка моя беременная! — ласково ответил он.

Римма испуганно спросила:

— Так ты собираешься предпринимать какие-нибудь действия? Ведь убийца мог тебя выследить… он может ворваться в дом. Караул!

— Тише, Римма! Я знаю, что мне делать. Надо срочно найти Костю — он в курсе всех событий.

— Ещё один аферист! Между прочим, он тоже заделал Кате ребёнка и теперь скрывается! — фыркнула Римма.

Лёва задумался.

— Это хорошо. Значит, ему есть о чём беспокоиться… Так он у Кати скрывается?

— Да не у Кати, а от Кати! Вот все вы такие мужчины — вероломные! Бросаете своих беременных женщин и подаётесь в бега! Ты вот пришёл, слава богу, а Таисия с ног сбилась, Костю разыскивая! — возмущённо рассказывала Римма.

Лёва покачал головой:

— Не в том направлении, наверное, ищет! Ладно, Римусик, надо брать быка за рога! Пойду-ка я навещу Самойлова-старшего.

— Ой, Лёва, не ходи. Если убийца за тобой охотится, то лучше на улице не показываться! Он же может за каждым углом поджидать тебя!

Лёва обнял Римму:

— Моя кошечка обо мне беспокоится? Переживает за своего котика? Котику это очень нравится! Но котику надо идти по делам!

Катю, без сознания, везли в операционную. Маша подбежала к каталке и схватила Катю за руку.

— Остановитесь! Ей нельзя делать операцию, ни в коем случае!

— В чём дело? Это как понимать? — жёстко осадил её врач. — Может быть, вы позволите нам решать, что делать, а что не делать?

— Я вас очень прошу, не надо делать ей аборт, — взмолилась Маша.

Второй врач потребовал:

— Так, мне это надоело. Не мешайте, пожалуйста, отойдите. Немедленно.

Маша, опустив голову, отошла. Она глубоко, вздохнула и начала произносить слова, медленно и чётко, словно молитву:

— Катя, держись! Всё будет хорошо. С тобой и с ребёнком всё будет хорошо! — Маша сделала вдох, концентрируясь, и произнесла, как приказ: — Катя! Соберись с силами! Катя, открой глаза! Открой глаза!

Катя на каталке открыла глаза. Врач, который вёз её, отшатнулся, обращаясь к коллеге:

— Вы тоже это видите, или у меня галлюцинация?

— Не может этого быть, — выдохнул тот. — Смотрите, она пришла в сознание.

Катя оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, где она. Она попыталась сесть на каталке, но не смогла; посмотрев на свои руки, она поняла, что они привязаны ремнями.

— Девушка, ложитесь немедленно. Сейчас мы вам сделаем наркоз, — потребовал врач.

Катя запротестовала:

— Какой ещё наркоз! А ну, развяжите меня! Вы что это задумали? Я же написала заявление, что отказываюсь от операции.

— Успокойтесь, вам нельзя волноваться, — предупредил её врач. — Если мы не прервём беременность, вы можете умереть.

— Это моё дело. Я прекрасно себя чувствую, — заявила Катя.

Второй врач развёл руками:

— Мне кажется, она права. Вы посмотрите на неё, она выглядит живее всех живых.

Обессиленная Маша стояла у дверей в реанимацию. Полина подбежала к ней, и Маша еле выговорила:

— Всё, Полина Константиновна, всё. С Катей всё будет хорошо. Не беспокойтесь больше.

— А с ребёнком, с ребёнком как, Машенька? — трясла её Полина.

Маша слабо кивнула:

— И с ребёночком всё нормально. Он будет жить. Я чувствую. Чувствую, что Катя пришла в себя. Операция больше не нужна.

Маша едва держалась на ногах. Обессилев, она начала медленно сползать по стене. Полина подхватила её:

— Что с тобой, Машенька, тебе плохо?