Новые Миры Роберта Шекли. Том 2

— Я бедный старый пьяный ацтек, — захныкал Ксолотль.

— Возьми же себя в руки, — возмутилась Кассандра. — Я для того и приехала сюда, чтобы сообщить, что все устроено.

— О чем ты говоришь?

— Калигула и Морган не теряли времени даром, но большей частью успеха мы обязаны новому другу, замечательному человеку по имени П. Т Барнум. Вставай, Джо. Все готово.

— Повтори-ка еще разок, — попросил Ксолотль.

— Первая мегапартия жертв уже готова к отправке.

— Я же говорил Калигуле, что одной партии недостаточно.

— Но это же мегапартия, милый.

— И насколько это много?

— Я удивлена тем, что ты не выучил этого в школе. Мегапартия равняется ровно ста восьмидесяти шести тысячам жертв.

Ксолотль встал. Опьянение слетело с него, словно пыльца с крыльев бабочки. Его лицо расплылось в улыбке, но тут же скривилось от боли.

— А сейчас что с тобой?

— Знаешь, мне кажется, что Кецалькоатль не хочет, чтобы я приносил людей в жертву.

— Но я думала, что ты служишь Тескатлипоке. Ведь он хочет, чтобы ты этим занимался, верно?

— Да, но…

— Тогда хватит сомневаться, и давай за работу Пошли, дорогой, жертвы уже ждут.

Город Восточный Ад был весь обклеен афишами, объявляющими о великом жертвоприношении. Кассы городского амфитеатра работали без передышки — никто не желал пропустить событие года. Зрители шли потоком через девять входов, а за ними наблюдал нахмуренный и нервничающий Ксолотль.

— Толпа-то большая, — сказал он, — но где же жертвы?

— Терпение, милый, — успокоила его Кассандра. — Это тоже часть гениального плана мистера Барнума. Видишь ли, когда все эти люди окажутся внутри, они быстро узнают, что на самом деле это представление с участием публики. У каждого из них появится шанс стать жертвой-добровольцем.

— Что ж, честно, — согласился Ксолотль. — Но если никто не захочет?

— Мы подумали и о таком. Некий мистер Форд помог решить эту проблему. Видишь наверху огромные захваты? Они будут хватать случайных зрителей и переносить прямо на установленный на сцене самый настоящий жертвенный камень. И тут в дело вступаешь ты, милый. И приносишь их в жертву.

— На словах неплохо, — согласился Ксолотль. — Но что, если все зрители запаникуют и бросятся к выходам?

— Все двери, разумеется, будут заперты. Освещение выключат, а на огромном экране — это идея одного из нас — появится успокаивающий лозунг.

— Какой же?

— «Никто не выйдет отсюда живым» Бессмертные слова Джима Моррисона. Разве тебе не нравится?

— Неплохо. Но…

Кассандра взяла его за руку и отвела за кулисы. Калигулу и нескольких его приятелей назначили временными ацтекскими жрецами, чтобы они могли помогать Ксолотлю. Первая жертва уже лежала на камне, привязанная ремнями. Зрители, которых набралось несколько десятков тысяч, и их число непрерывно увеличивалось, аплодировали.

— Да, настоящее событие! — воскликнул Ксолотль. — Где мой нож, Кассандра?

— Здесь, дорогой, — сказала Кассандра и положила ему на ладонь скальпель из нержавеющей стали. Ксолотль посмотрел на него и нахмурился:

— Так неправильно. Годится только кремневый нож, причем на нем должно быть немного засохшей крови. И где расширители грудной клетки из лосиных рогов и жадеитовые извлекатели сердец?

— У нас есть новейшие инструменты для операционных. Попробуй к ним приспособиться; мы сделали все, что смогли.

Ксолотль вышел под свет прожекторов. Аудитория, все еще не подозревающая о своей судьбе, зааплодировала, когда он поднял руку с блестящим скальпелем. Ксолотль повелительно взмахнул рукой, наступила тишина.

— Жители ада, — сказал он. — Боги велели передать вам.

Внезапно Ксолотль оказался возле алтаря в другом храме Прямо перед ним возвышались высоченные героические фигуры двух богов. Оба были в масках, но он легко их узнал: Тескатлипоку по дымчатому зеркалу, а Кецалькоатля по цветущей ветви.

— Будь верен приказам своего бога, — сказал Тескатлипока. — Не подвергай их сомнению. Начинай жертвоприношение.

— Бог создал тебя человеком, — произнес Кецалькоатль. — Суть человечности в том, чтобы заглянуть внутрь себя и откликнуться на свои чувства.

— Это слова бога-слабака, — заявил Тескатлипока. — Однажды я уже одолел тебя, Кецалькоатль, и могу сделать это вновь. Начинай жертвоприношение, Ксолотль!

— Загляни в свое сердце, Ксолотль!

— Выполняй приказ!

— Подчиняйся только себе!

Видение возникло и исчезло в мгновение ока, и теперь Ксолотль знал, какой выбор ему предстоит.

Он присел и откуда-то появившимся в руке обсидиановым ножом перерезал путы жертвы. Потом обернулся к зрителям:

— Я Ксолотль, я Нецалькойотль, я Кецалькоатль. Жертвоприношений больше не будет!

Толпа разгневанно заревела. Зрители хлынули в проходы и, размахивая кулаками, побежали к сцене.

Ксолотль закрыл глаза и стал ждать смерти, но потом подумал: «Нет, я не умру, если сам этого не захочу!»

И он бросился навстречу зрителям, которые, слившись воедино, превратились в гигантскую фигуру Тескатлипоки.

То был жуткий и неуязвимый бог. Глаза его метали пламя, из плеч высовывались гадюки; он тянул к Ксолотлю руки, пальцы на которых превратились в рты, усеянные острыми, как иглы, зубами.