Новый Афонский патерик. Том I. Жизнеописания

В келии отца Давида было очень грязно, он никогда не убирался, и поэтому там было много блох и клопов. Когда из келии Буразери в Дионисиат пришло братство отца Харалампия, то они стали очищать монастырь и выбросили в море много хлама. Старец Давид не противился, а только приговаривал: «Слава Богу, что к нам пришли отцы, и они нас чистят!»

В своей смиренной, маленькой, полутёмной и неухоженной келейке старец отдавался молитве Иисусовой. Он совершал всенощное бдение, и чтобы его не поборол сон, уставая, садился на крохотную трёхногую скамейку. Как только он начинал засыпать, то терял равновесие и падал, тогда он просыпался и продолжал бдение.

Старец имел настоящее смирение, он был действительно смиренным монахом общежительного монастыря: себя он не считал даже за «мошкару». Смирение было щитом старца против многих нападений диавола, который нередко ополчался на него.

Однажды, молясь в приделе Акафиста, он увидел множество бесов, пробегающих перед ним, однако ничего не могущих ему сделать. В другой раз, когда старец поднимался по монастырской лестнице, перед ним явился якобы иеромонах Феодор, насельник монастыря Дионисиат. Этот «отец Феодор» протянул старцу свою руку, чтобы тот её поцеловал. Старец Давид попятился назад в изумлении и подумал: «Что же это такое? Зачем он мне даёт свою руку?» – и, согнувшись, пробежал под протянутой рукой и пошёл на службу.

Когда старец находился на подворье монастыря в Моноксилите,[128]

диавол попытался сбросить его в пропасть. Тогда старцу явились Господь с Пресвятой Богородицей и Честным Предтечей точно такие же, как они изображены на тричастной иконе напротив дионисиатской трапезной. Честной Предтеча сошёл с иконы и спас отца Давида. Старец всю жизнь ясно помнил о своём спасении и говорил: «Милостив и щедр Господь».

В Моноксилите днём старец строил каменные террасы, каливы, овощехранилища, а ночью – от вечерней звезды и до рассвета – совершал бдение. Однажды во время молитвы он увидел пред собой сияющего юношу – то был ангел. Когда юноша исчез, старец увидел множество других ангелов, славословящих Бога.

«Однажды, – рассказывал старец Давид, – когда я молился, диавол пришёл и хотел меня возмутить. Но я его схватил, начал бить кулаками и разбил ему голову! Он испугался и убежал. Ну, ты понимаешь – я бил его молитвой “Господи Иисусе Христе…”».[129]

Старец часто видел в храме бесов, отцы понимали это по его реакции. Однажды старец засмеялся, и когда у него спросили о причине смеха, он ответил: «А вы что, не видели, как диавол угощает меня лукумом, чтобы я не спал?»

В своей келии отец Давид тоже не находил покоя от диавола. Старец был очень простым человеком и боролся с диаволом по-своему. В том месте, откуда диавол входил в келию, старец прикреплял крест, и потом лукавый уже не мог снова войти через это место. Так келия старца постепенно заполнилась крестами. Они были везде: на двери, на окне, на стенах, и даже к потолку на нитках были подвешены кресты. Кресты старец делал своими руками, они были очень простыми и оригинальными: он крест-накрест соединял ниткой две щепочки, или две бумажные или тряпичные ленты, или кусочки жести. Хотя кресты были незатейливыми, своё дело они делали – мешали врагу войти в келию. Старец говорил: «Диавол является всем людям, но вот видят его не все. Если у человека есть страсти, злоба, грехи, то диавол находится в его сердце и в его голове. Он боится только кротких и смиренных, но ничего не может с ними сделать, потому что они со Христом».[130]

Один из дионисиатских братий спросил старца Давида: «Отче, а ты кого-нибудь видел? Ну, ангела или какого-нибудь святого?» – «Слушай, ну что ты всё это расковыриваешь? – ответил старец. – Оставь меня, пожалуйста».

Однако брат продолжал настаивать, и старец со своей радостной простотой, словно он рассказывал о каком-то заурядном случае, ответил: «Ну, вот вчера я начал петь тропарь архангелу Михаилу, и святой Архангел явился предо мной весь в свете. Я поклонился ему, и он исчез».

Посещая монастырь Дионисиат, старец Паисий пришёл в келию отца Давида, чтобы поздороваться, и застал его замотанным в рваные тряпки, с опущенными шторами на окнах, чтобы в келии был полумрак. Когда отец Паисий спросил: «Как дела, отец Давид?» – тот с простотой ответил: «Ну какие у монахов дела?» – и показал свои чётки. А когда отец Паисий спросил старца о его мистическом опыте, тот ответил: «О таком не рассказывают, не рассказывают».

Бесхитростный и малограмотный старец, подобно пророку Иезекиилю, имел немало видений с детства. Став монахом, он подъял честны́й подвиг: непрестанно творил молитву Иисусову и был очень внимателен в духовной жизни. Говорил, что монашеский куколь хранит монаха от любопытства и от осуждения братии во время трапезы. Советовал монахам оказывать послушание и проявлять любовь друг ко другу. Величайшим грехом старец считал гордыню. Он говорил, что ищущий Христа найдёт Его в своём сердце. Сам старец, конечно же, нашёл Господа, сказавшего: Царствие Божие внутрь вас есть.[131]