Новый дом

— А потом у нас уже будет армия и флот, которые должны найти укромный уголок на окраине вселенной, куда в ближайшие несколько эонов не доберутся ни имперцы, ни таурийцы. Там, в случае реализации пессимистичного сценария развития событий, мы создадим тайную клановую базу и переместим часть оборудования и технологий.

— Зачем?

— Нельзя исключить любое развитие событий. Может начаться война, которая уничтожит и нас, и таурийцев. Император может ввести диктатуру и, заручившись военной поддержкой коалиции нескольких проимперски настроенных и преданных ему кланов, разогнать совет. Может разразиться эпидемия, которая отбросит нас на сотни эонов назад. У матриарха, в конце концов, может случиться несварение желудка, и она решит распустить клан по домам. Различные катаклизмы — взрывы сверхновых, столкновение галактик — могут нарушить наши планы. Но у клана должен быть запасной космодром, с которого он всегда сможет опять взлететь в космос. Вот зачем нам нужна база в далёком космосе, зачем нужна армия и флот.

— Достаточно мрачные перспективы для клана… Что по этому поводу говорят клановые аналитики?

— Ничего. Я ничего им не говорила. Тан Тассо в курсе и будет молчать — это его работа. Группа исследователей будет молчать — от этого напрямую зависит их собственная жизнь. Пока мы не вышли за рамки исследований, даже когда мы получим необходимые нам результаты — клан будет в относительной безопасности. Когда же мы добьёмся запланированных результатов… Даже не так — когда полученные результаты мы в массовом порядке опробуем на своих людях — тогда и придёт время подключения аналитического отдела. Равно как и время для наших вооружённых сил — к этому моменту они должны быть достаточными для защиты или эвакуации клана. В своих решениях я уверена и прошу вас или поддержать их, или освободить меня от должности…

— Я услышала вас, матриарх Айлинэри. Да будет так…

* * *

Комиссию Андрей всё же прошёл успешно. Его приняли техником по ремонту летательных аппаратов в Оканийскую имперскую лётную академию. Собеседование, обычно достаточно краткое, в его случае растянулось на несколько дней и вылилось в полноценный экзамен со сдачей практической части и стоило отдельного рассказа и некоторого количества потраченных Силланой нервов.

Поначалу к Андрею отнеслись достаточно прохладно — на него вывалили множество узкоспециализированных вопросов — от перечня военной техники, с которой он знаком, до опыта её ремонта. Узнав, что не знаком и не имеет, вопрошающие резко поскучнели. Видя такое дело и понимая, что сейчас ему деликатно откажут, после чего любые дальнейшие разговоры будут бессмысленны, Андрей, решив, что терять ему особо нечего, не дожидаясь ещё не произнесённых, но уже висящих в воздухе слов отказа, пошёл ва-банк, задав, казалось бы, простой вопрос:

— Уважаемые таньи и таны, разрешите и мне задать вам несколько очень важных вопросов?

Уважаемые переглянулись между собой и, немного посовещавшись, разрешили.

— Уважаемые таньи и таны, вы считаете, что техники в империи занимаются исключительно ремонтом именно ваших летательных аппаратов, или в мире существуют и другие машины, которые требуют технического обслуживания и ремонта?

Ответ был предсказуемым:

— Конечно же нет, уважаемый Рур, мы так не считаем.

— Тогда следующий вопрос, логично вытекающий из предыдущего: вам нужны техники, которые в состоянии отремонтировать что угодно, были бы запчасти, инструмент и документация, или вы берёте на работу только тех, кто когда-то имел счастье ковыряться в потрохах одной или двух конкретных моделей, используемых вашей академией?

— Нет, уважаемый Рур, нам нужны именно хорошие техники.

— Ну так почему же тогда, когда в мире существуют десятки, сотни тысяч различных машин, вы выбираете только тех механиков, которые научились разбираться в нескольких моделях из этого огромного разнообразия?

— А вы, уважаемый Рур, хотите сказать, что можете отремонтировать что угодно?

— Всё, что угодно, не может делать даже сам создатель. Но я считаю себя неплохим инженером, имея за плечами некоторый опыт создания летательных аппаратов. И пусть ваши аппараты отличаются от тех, с которыми я работал, хороший инженер почти всегда — хороший механик. Давайте не будем заниматься словесными играми, и вы всё же попытаетесь проверить меня в деле.

На этот раз приёмная комиссия совещалась значительно дольше. Наконец обсуждение закончилось, и по довольным улыбкам сидящих напротив женщин Андрей начал догадываться, что готовится какая-то подлянка. Прокашлявшись, то ли самая смелая, то ли самая главная женщина из комиссии сказала: