Новый Дозор

Говорил юноша по-китайски, а ко всему еще и не был Иным. Еще раз поклонившись, он двинулся по аллее, даже не глядя, следуем ли мы за ним.

Мы с Ариной переглянулись.

— А еще господин Фан Веньян считает, что в случае каких-либо непредвиденных ситуаций им лучше случиться в парке, а не в здании, среди драгоценных экспонатов, — усмехнулась Арина. — Что ж, невежливо отвергать приглашение…

Свернув с аллеи, мы двинулись направо, в парк. Честно говоря, это было не менее занимательно — парк был разбит вокруг прудов, по всем правилам искусства (не знаю, приложимо ли здесь затасканное слово «фэншуй», но какая-то четкая структура в планировке явно была). Пруды покрывали цветы, в которых я с некоторым сомнением признал лотосы. Пастораль была настолько идиллическая, что казалась ненатуральной: то ли ожившей картиной, то ли какой-то виртуальной реальностью из фантастических книжек.

Метров за двадцать от красивой беседки — действительно утопающей в орхидеях и выполненной, разумеется, все в том же китайском стиле — юноша остановился. Посмотрел на нас и серьезно сказал:

— Дальше я идти не могу, простите.

Я понимал, почему он не может провожать нас дальше. Над беседкой висела Сфера Невнимания — одно из простейших, но абсолютно эффективных в отношении людей заклинаний. Беседку в принципе гуляющие продолжали видеть, но взглядов на ней никто не задерживал и подойти ближе не пытался. Незатейливый, но действенный способ избавиться от лишних глаз и ушей.

— Спасибо, — сказал я, и мы с Ариной прошли в беседку.

К беседе все было подготовлено. Стоял изящный столик, на котором дожидался нас чайник, чашки, засахаренные фрукты и еще какие-то местные сладости. На скамейки были заботливо подложены мягкие красные подушечки. Помимо Сферы Невнимания я обнаружил еще пять заклинаний, все — для предотвращения подслушивания и подглядывания со стороны Иных, еще одно от людей — только не отвлекающее внимание, а мешающее произвести фото или видеосъемку, и одно непонятной структуры. Вначале я заподозрил, что оно влияет на психику сидящих и их зрение, но немного разобравшись, понял, что оно достаточно безобидно. Весь его эффект заключался в том, чтобы и без того замечательный вид вокруг был еще замечательнее, а также пробуждал в душе легкую грусть и умиротворение при виде природы. Я подумал и позволил заклинанию подействовать на меня. Очень изящная и приятная магия.

— Вот затейники, — беззлобно сказала Арина, оглядывая беседку. Она явно занималась тем же, чем и я, — распутывала сеть заклинаний. — Сколько углядел?

— Два от людей, пять от Иных, одно для нашего удовольствия. Очень забавное заклинание, все такое китайское… на воздух, воду и землю…

— Верно, — с заметным огорчением признала Арина, искоса поглядывая на меня. — Так и есть. Хороший ты чароплет, Антон…

— Спасибо.

— Не говори спасибо, когда ведьма хвалит… — неожиданно сказала Арина. — Примета плохая.

Я посмотрел на нее.

— Нервничаешь?

Арина кивнула.

И в этот момент откуда-то из-за деревьев появился и направился к нам пожилой тайванец. Невысокий, плотный, улыбчивый — он походил на какую-то из инкарнаций Будды. Светлый, четвертый уровень Силы, похоже, ни на какой стороне магии не специализируется, практикует все понемножку…

— Господин Фан… — Я встал, поклонился. Арина, к моему удивлению, тоже поднялась и вполне искренне склонила голову.

— Оставьте-оставьте! — замахал руками Фан. — Не надо этих восточных церемоний! Поверьте, это все излишне, мы цивилизованные Иные, живем в двадцать первом веке…

Он поднялся в беседку, крепко пожал мне руку, приложился губами к ладони Арины, потом с искренним удовольствием огляделся.

— Ах, как я люблю это место! И так редко выпадает возможность просто посидеть в тишине и покое в приятной компании… Вы будете пить чай? Мы, тайваньцы, помешаны на зеленом чае. А у вас больше пьют черный, верно? С молоком? Или это англичане с молоком?

— У нас пьют и зеленый, и черный, и с молоком, и с лимоном… — сказал я.

— С молоком и лимоном? — Лицо Фана передернулось. — Одновременно?

— Нет, ну что вы. — Я невольно начал расслабляться. — Либо так, либо эдак. У нас все очень по-разному.

— Прекрасно! — расцвел Фан. — Это взаимообогащение культур, влияние и слияние обычаев, это чудесно. Мне вообще очень нравится Россия, я люблю читать Достоевского и смотреть русские фильмы.

Последнюю реплику я все-таки счел восточной вежливостью и не стал интересоваться, какие русские фильмы он видел. Мы сели, и господин Фан самолично налил нам чай.

— Что привело вас на Формозу в эти прекрасные дни начала осени? — продолжал Фан. — Помимо простого интереса к нашим краям? Нет-нет, не отвечайте, позвольте мне догадаться самому!

Мы позволили. Фан несколько мгновений размышлял, крошечными глотками отпивая чай, потом воскликнул:

— Я понял! Тигр! Я слышал о той схватке, которую выдержал московский Дозор!

— Тигр, — признал я. Честно говоря, та жизнерадостная комедия, которую разыгрывал Фан, была немногим лучше, чем столь же комедийно обставленный визит в гостиницу. Но она все-таки смотрелась как-то веселее и жизнерадостнее.