Новый эклогион

Сей Панкратий рассказывал мне:«В то время, когда на те места напали язычники, мы с моим духовным отцом спрятались вдвоем в пещере, а на закате солнца к нам пришли укрыться также две женщины. Жалея замерзших беженок, преподобный принял их и проявил всевозможную заботу. Когда настало время сна, он повелел мне спать на одном краю, сам лег на другом, а их устроил посередине. И подобно тому, как ребенок касается своей матери, или как кто–либо касается камня или дерева, и к нему не приходит никакой плотской помысел, так и преподобный объят был простотой и бесстрастием.

У другого ученика, преподобного, Феодосия, был брат–мирянин по имени Филипп, спафарий (телохранитель императора), который часто приходил к преподобному. Однажды, когда Филипп хотел прийти, святой сказал Феодосию:«Приготовь все для встречи, потому что идет твой брат обедать с нами». Услышав это, Феодосии обрадовался и одновременно подивился прозорливости преподобного. Ожидая брата, он смотрел на дорогу. С наступлением вечера пришел и Филипп, неся с собой все самое необходимое. Была приготовлена трапеза, и вместе с преподобным все сели и ради общей любви одинаково вкусили от нее. После того как они закончили трапезу и прочли малое повечерие, то отправились спать. Однако, через малое время преподобный разбудил их на утреню, и они стали читать утреню, а Феодосий, зная, что брат его был непривычен к бдениям и стояниям, дал ему поспать до окончания песнопений утрени. Филипп же в это время не спал из–за помыслов, так как начал считать преподобного обжорой и пьяницей, только притворяющимся благочестивым, а на самом деле обманывающим людей. Эти помыслы были, конечно, от содействия диавола, который всевает лукавые семена в наши души, а также от малодушного его ума, который обо всем судит только по виду, не в силах помыслить о более великом и высоком, ибо принятие пищи не было признаком чревоугодия, но величайшей экономии. С одной стороны, по чрезмерной любви преподобный презрел малое ради того, чтобы приобрести более великое, ибо что такое воздержание от пищи рядом с любовью? Естественно, оно ничтожно. А с другой стороны, преподобный еще более показал людям крайнее смиренномудрие. Филипп же был сбит с толку своими поыслами, погрешив против истины, как об этом было показано свидетельством с Небес. Пока он ворочался в кровати, чтобы уснуть, то был восхищен и увидел двух прекрасных и светлейших света юношей, которые, взглянув на него суровым и враждебным взглядом, произнесли:«Зачем ты смущаешь себя такими помыслами, для чего осуждаешь невинного? Возведи очи свои вверх, ты, который видит только внизу, и увидишь, какой славы удостоился от Бога тот, кого ты считаешь обольстителем, лицемером и хулителем монашеского образа». Подняв глаза вверх, он увидел разостланную на земле драгоценную порфиру, а на ней стоял преподобный. Лицо его и одежды испускали дивный и неизреченный свет, и сам он был поистине светом. Филипп в страхе проснулся и пошел туда, где отцы в собрании славословили Бога. Рассказав обо всем преподобному, — и о своих помыслах против него, и о том, что сверхъестественным образом увидел во сне, Филипп попросил прощения и получил его.

Пробыв на горе Стирийской семь лет, преподобный Божиим откровением предузнал, что близится его кончина, однако никому не сообщил об этом. Выйдя из кельи, он обошел всех друзей и соседей и попрощался с ними, лобызая каждого и говоря:«Молитесь, братия, за меня, молитесь, потому что не знаем, увидимся ли еще друг с другом». Затем, вернувшись в келью, он прожил еще три месяца: сначала он немного приболел, после чего последовал более сильный приступ, а через восемь дней все узнали, что он отходит к Богу, Которого так возлюбил.