Новый эклогион

Следует подивиться и тому, как поступал со своими послушниками божественный отец. Когда он хотел исправить согрешившего ученика, то, размыслив прозорливыми душевными очами о том, как бы принести пользу послушнику вдруг начинал поносить его, называя злым и порочным, говоря, что он состарился во зле, а ничего доброго не сотворил. Преподобный называл его лентяем, который небрежет о спасении своей души и часто приказывал какому–нибудь монаху, чтобы тот с суровым видом прогонял согрешившего из трапезной. При всем этом преподобный всячески заботился о спасении души брата. Услышав обо всем этом, подвижник Христов авва Николай припал с великим смиренномудрием к ногам святого и стал плакать. Да и у меня самого, который рассказывает это, сжимается сердце и текут обильные слезы от удивления, когда я представляю почтенного старца, распростертого у ног учителя. Ты же, слушатель, поразмысли и подивись этой истории. Отругав таким образом согрешившего ученика, Григорий наставлял его и, простив, отпускал с великой для того душевной пользой. То, о чем я сейчас рассказал, лишь крошечная частица, поскольку нет возможности поведать подробно обо всех подвигах преподобного.

Ты же, возлюбленный, взгляни на другого ученика божественного Григория, досточудного Марка, который был родом из Клазомен. Придя в Салоники, он был пострижен в монаха в обители, называемой монастырем господина Исаака. Попав на Святую Гору, он подвизался с великой ревностью и прилежанием, стяжав умную молитву, трезвение, и крайне любил непрестанную молитву. Хотя Марк стал драгоценным хранилищем всех добродетелей, он настолько возлюбил смирение и послушание, что хотел ревностно служить, насколько это было возможно, не только настоятелю, но и всей во Христе братии. Он был очень недоволен, если не удавалось послужить, подобно рабу, всем приходившим туда монахам. Поистине своими делами он нелицемерно исполнял заповедь Христа: «кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф.20: 27). Не было никого, кто бы не удивлялся и не восхвалял божественного Марка, и не ощущал его духовного благоухания. Увидев его всего лишь однажды, любой человек принимал от него в душу свою освящение и брал с него пример смиренномудрия. Божественный же этот подвижник, придя в глубокую старость, с великой радостью хотел совершать такие же подвиги, как и в молодости, совсем не задумываясь ни о старости, ни о бессилии, ни о чем другом, что могло бы ему помешать. Он ревностно исполнял послушания на поварне и ни разу не пренебрег своими обязанностями, под каким–либо предлогом. Посему и Бог, Который ублажает смиренных сердцем, видя такое его смиренномудрие, возвел его в такую славу, что, сияя от Божественной благодати, он стал светлейшим орудием Святаго Духа. Достигнув безмятежной и тихой пристани, он соединился стремлением своим с Богом, собеседуя с Ним наедине и неизреченно радуясь Его светлости, многим доставляя душевную пользу от своих поучений и святости. Таким узнал его и я, и имел возможность испытать в течение долгого времени, потому что стал жить вместе с ним, имея одно помышление и одно желание во всем, по благодати Святаго Духа. С самого начала, когда я только с ним познакомился, то полюбил всей душой, необычайно высоко почитая его дружбу. И хотя он велел мне не разглашать о тех добродетелях, которые даровал ему Бог, но поскольку похвала святым относится к Богу, то я рассудил справедливым нисколько не замалчивать его подвиги, о которых с радостью и благодарностью говорят и слушают, и которые склоняют слушателей подражать подвижнику. Решив вернуться в честную Лавру, божественный отец наш Григорий так соединил нас, одного с другим, своими учениями и наставлениями, что, казалось, у нас была одна душа в двух телах. Повелев нам пребывать неразлучными до конца, движимый благодатью Святаго Духа, он о многом добром рассказал нам, в том числе и о том, что если мы будем пребывать в единении, то сподобимся Царствия Небесного. Мы же, положив обычный поклон и приняв благословение молитвы, остались вместе и были неразлучны, думая и делая все одинаково. Мы не знали, что такое»мое»и»твое», но прожили вместе целых двадцать восемь лет. Если кто–то звал Каллиста, то вместе с ним был и Марк. Если же кто звал Марка, то приходил и Каллист. Все отцы, жившие с нами в скиту, видели в нас похвальный пример из–за доброго согласия, бывшего между нами, по благодати Христовой. А если иногда и случались, по диавольской зависти, у некоторых братьев разногласия и споры, они часто вспоминали о нашем богоугодном примере.