но в священном ужасе отбежит, —
всех найдут карающие по праву,
кто неладно скроен и крепко сшит.
Шар углы внутри сокрывает куба,
и таится в недре квадрата круг, —
такожде невидимое сугубо,
зримого ж одно состоит из двух.
Шествия победные совершая
по теснинам улиц и площадей,
что Европа, в сущности, небольшая,
уяснит воинствующий злодей.
Шестерни зубчатые мирового
обеспечивают устройства ход
круговой событий, — ничто не ново,
было все и ведомо наперед.
Шума ли шурупы ввернувши в уши,
оба ль ока к облачной белизне
возведя, покой отыскать на суше,
на морском найти не пытайся дне.
Щастие под солнцем недостижимо,
все светила прочие далеки, —
значит, и с огнем не бывает дыма,
плотским ощущениям вопреки.
Щит непобедимый мечом расколот
надвое, но те, в ком горит испуг,
из него скуют всеразящий молот,
дабы меч в кривой обратился в плуг.
Щедро награжден и возвышен нищий,
отыскавший древле сокрытый клад, —
сделаются камни всеобщей пищей,
кровь земли — предметом людских услад.
Щупальцы тьмочисленные раскинув,
дабы праздность не размягчала жвал,
пережрет чудовище исполинов
и за тех возьмется, кто слаб и мал.
Юг на Север солнечные отряды
двигнет и до тех доберется мест,
где в пещерах мрачных плодятся гады
и один другого беззлобно ест.
Юноша для старцев создаст уставы,
смерть дороже жизни в них оценив,
не во благо всем, не для личной славы, —
ради утучнения тощих нив.
Юркая сквозь пальцы течет водица,
сыплется песок меж перстов, струясь,
изменяются голоса и лица, —
внутреннего с внешним прервется связь.
Явное непросто соделать тайным,
обнаружить скрытое тяжелей, —
о непредсказуемом и случайном,
естьли не свершаются, сожалей.
Языком подвигнутся в путь яз
распестря по воздуху сто знамен,
бранной гром раздастся с высот музыки, —
вождь позорным именем заклеймен.
Ящик раскурочивая Пандоры,
помни, взять стремящийся все дары,
что болезни, бедствия и раздоры
первыми появятся из дыры.
Я
сменил немало имен, обличий,в
изучил звериный язык и птичий,
тем, кто призван, быв, а не тем, кто зван.
Николай не понимает