Новый Мир ( № 1 2006)

— Теперь уже все в прошлом, — вздохнул представитель. — Иногда, правда, — сказал он, многозначительно моргнув, — я сдаюсь в плен настроению и вспоминаю разное. Внимательно рассматриваю, по-новому, точно это фотографии из покрытого пылью семейного альбома, тереблю пальцами. В своем стремлении отыскать нечто важное вдруг натыкаюсь на совсем уж к теме не относящееся, несущественное, часто доводящее до смеха. К примеру, во что был одет немолодой фотограф или кто в тот день сказался тяжело больным и не встал с постели назло другим, искренне порадовавшимся фотовспышке.

— Как это верно, — согласился Троепольский.

Представитель кивнул и наконец уселся в свое удобное мягкое кресло, с удовольствием, но незаметно почесав правое колено. Поразмыслив, он убрал в стол фотографию. Не потому ли, что всегда казалось непристойным тыкать в глаза каждому своим мирским благополучием.

В руках представителя появилась пепельница, и он постарался установить ее симметрично углам стола.

“Прошло уже пять минут”, — заметил про себя Эдуард, фантазируя, как его жена, простоволосая, стоит у распахнутого окна, всматриваясь в чудесный летний день. Легкий ветерок приятно холодит ее молодое тело, по-отечески обдувая гладкий бугорок живота. Казалось, только вчера они задумали ребенка, легко, непринужденно, играючи, окруженные огнем тысячи свечей и соленым запахом выдуманного моря, а уж радость существования рядом с ней сменилась какой-то уставшей печалью ожидания.

Особенно сильно Троепольский ощущал подобное по дороге в загородный дом во время дождя, когда мокрый асфальт казался глубокой, наспех прорытой траншеей. Кроме того, в своих снах Эдуард видел незнакомых безликих женщин, молча срывающихся в глухой лестничный пролет.

“Их ноги белее снега!” — замечал он. Избегая солнца, женщины стерегут свою бледность. Поэтому ли молоды?

— Наш сотрудник, — пояснил представитель, обращаясь к делу, — явится к вам сегодня вечером. Дабы, не тревожа вас, за ночь осмотреть рекомендуемый к покосу участок. Ему нужно приготовиться, рассчитать силы. Вы даже не заметите, как он приступит к работе и вмиг закончит ее. Сотрудник ни к чему, кроме травы, не прикоснется. Его долг состоит в труде покорном, жизни незаметной и тихой, привычной для человека плохого достатка. Он справится. О финале работ вы догадаетесь интуитивно. Они начнутся немногим раньше восхода солнца. Сотрудник управится за час. Поймите, вы платите не столько за наш труд, сколько за свой покой. А он, надо сказать, в наше время дорогого стоит.