Новый Мир ( № 1 2012)

Погода и в самом деле была отменно плоха: вся долина, которую мы исходили вчера, была закрыта тенью зацепившейся за Джингирдаг тучи. Тяжелое небо волочилось прямо по земле. Лишь впереди на юге видна была яркая голубая полоса. Может быть, нас спасет ветер?

А вот и поворот на Беюк-даш: поселок, дорога, столбы. По асфальту мы быстро взлетели на средний ярус горы, к домику заповедника. Здесь очень красиво. Тихо. Меж беспорядочно рассыпанных, черных, покрытых лишайником камней то здесь, то там белели осыпанные мелкими цветами колючие ветки какого-то кустарника. Пересвистывались птицы. Наконец-то пахнуло весной: пробудившейся землей, чуть пригретой блуждающим по земле солнечным лучом травкой и этими цветами. Не скажу, чтобы это был изысканный или сильный аромат — просто ни с чем не сравнимый запах цветения, свежий запах раскрывшегося цветка, сердцевинка которого да и сами лепестки по краям были нежно тонированы розовым. Неожиданно я ощутил какой-то невероятный покой. За ним последовало ощущение, что кто-то смотрит мне в спину. Изображения были здесь. Прямо на въезде на высокой скале было выбито десять однотипных человеческих фигур с расставленными руками и подсогнутыми коленями. Кто эти люди? Танцоры, как упорно утверждают туристические путеводители? Тогда объясните, что они делают здесь, на самом виду? Ведь они оказались здесь, на виду, не случайно, не так ли? Художник или художники, изобразившие их, стремились, чтобы всякий, восходящий на гору, в первую очередь столкнулся взглядом именно с ними. Тогда, быть может, перед нами — великие вожди того народа, который оставил свою небывалую летопись на этих камнях? Загадка… В отношении к древним рисункам вопрошание — гораздо более уместная форма незнания, чем сомнительные утверждения…