Новый Мир ( № 1 2012)

Дело ведь не в том, сколько всего напридумывал себе прекраснодушный ХХ век (да, несмотря на все свои горькие разочарования, он был чрезвычайно прекраснодушен!) о грядущем XXI, который мы теперь и обживаем, и не в том, многие ли из этих предсказаний, научных и не совсем, осуществились. Осуществилось, как и следовало ожидать, немногое. А напридумывали в ХХ веке, конечно, премного вещей чрезвычайно забавных, иной раз просто захватывающих. Майло собрал внушительную их коллекцию, чтение которой само по себе — истинное удовольствие. Здесь и неминуемые летающие машины всех видов, включая почти уже совсем было осуществившиеся, да так и не получившие распространения сверхзвуковые самолеты (вообще о разных видах транспорта здесь говорится довольно много); и не менее, чем они, навязчивая идея скорого губительного перенаселения планеты (а соответственно — проекты того, чем бы эту грядущую прорву накормить: сэндвичи из тины, галеты из покойников, питательные таблетки; консервирование продуктов путем их радиационного облучения…); и дети из пробирки, выращенные в инкубаторах, и создание искусственной луны в виде гигантского параболического зеркала. Боящиеся очередного конца света, обещанного нам индейцами-майя в декабре наступившего года, с особенным интересом прочтут главу, специально посвященную многочисленным предсказаниям этого волнующего события — ХХ век, надо сказать, был на редкость богат его сценариями и на один только 2000 год назначал его по разным поводам несколько раз.

Кстати, дотошный журналист собрал и опубликовал все это впервые, что само по себе, между прочим, симптоматичный шаг: это — жест дистанцирования молодого XXI века от иллюзий ХХ (как будто наши сегодняшние — лучше), насмешка обманутого сына над промотавшимся отцом, и, в исполнении Майло, не такая уж горькая. Он в основном иронизирует да потешается.

Дело тем не менее все-таки не в этом, а в принципиальных отношениях человека со своим будущим, со способами его моделирования; в формах жизни будущего, возможного, воображаемого, желаемого, пугающего — в настоящем.

Собственные мысли автора по поводу собранного настолько незатейливы, что на них можно спокойно не обращать внимания. Вроде, например, следующего: «Такая двойственность людской натуры отражает некую правду жизни: иной раз завтра оказывается лучше, чем сегодня, иногда хуже, а порой их трудно отличить. Собственно, ради этой непредсказуемости и стоит жить». Ну кто бы мог подумать!