Новый Мир ( № 10 2007)

После смерти Самойлова его бывший секретарь передала Галине Ивановне от Сергея необычную посылку: тщательно подготовленную опись фондов хранения самойловских фонограмм в Отделе звукозаписи Гослитмузея: авторские вечера, пластинки — всё. Каждый формуляр был размечен с учетом не только описания той или иной фонограммы — в документе содержалась подробная характеристика записи и конкретной манеры чтения в этот день. В конце концов мы с вами понимаем, что в студии и на сцене поэт читает немного по-разному, и к Давиду Самойловичу это относится уж совсем выпукло: природным артистизмом Бог его не обделил. Тут я могу оттолкнуться и от собственных ощущений: как правило, зал он “брал” сразу, до конца, ему аплодировали почти после каждого стихотворения. Конечно, в студии тоже рождалась энергия, но она, наверное, была какой-то совсем другой — однонаправленной, что ли.

Что же до пластинок, то к их составлению Самойлов относился строго и ответственно и приступал к делу с тем же напряжением, с каким составлял книги, — на выходе должен был быть

результат

. Иначе он, вероятно, не смог бы дарить эти пластинки друзьям и знакомым (а пластинок ведь и было немного — всего лишь три авторских винила; о тематических дисках, в которых он только принимал участие, я здесь не говорю).

К моменту получения этой подробной фондовой описи, после уже знакомой ей работы Сергея Филиппова на авторских вечерах Давида Самойлова в Москве (записывать поэта в Пярну выезжала сотрудница ГЛМ Елена Волкова5), Галина Ивановна не раздумывала о том, к кому она может обратиться за помощью при подготовке вечера памяти. Она просто сняла телефонную трубку и набрала Сережин номер.

Я совершенно не удивился, узнав от нее, что у Сергея было право делать замечания по композиции вечеров, хотя это, кажется, не было его прерогативой, а что уж касалось выбора той или иной фонограммы, то окончательное решение всегда было за ним.