Новый Мир ( № 10 2009)

Мне ничего нельзя. А детям отсюда, из больницы, разумеется, побоятся что-либо передавать. С легким любопытством слежу за априори бессмысленными движениями Иркиных рук. Впрочем, не более, чем любые другие человеческие действия. Только не всегда оно так разительно заметно.

Поверх ее плеча смотрю через всю палату на Сашку. Хочу улыбнуться Дианке, но вовремя спохватываюсь: нечего пугать ребенка.

Дианка чудесная. На полгода младше Ани, то есть сейчас ей, подсчитываю, где-то около трех с половиной. Черненькая, темноглазая, она чуть-чуть напоминает того Сашку, который жил со мной в одной общаге, а посмотреть сейчас — так ни на кого из родителей не похожа. Глядит на меня искоса, с интересом: никогда раньше не видела таких странных людей. Явно хочет подойти поближе. Но Сашка держит крепко. Надо понимать, Ирка его как следует проинструктировала перед тем, как согласиться прийти.

— Все прививки прошли? — спрашиваю я.

— Не говори. — Ирка машет рукой. — Слава богу. Завтра вылетаем, в пять утра. Сашка тебе все рассказал? Нам невероятно повезло. Должен был лететь или шеф, или Лариска со своими, у них в последний момент что-то не сложилось, и предложили мне. А это один из самых дорогих курортов мира! Вон у Дианки проспект. Саш, дай Саньке посмотреть.

Сашка дал бы — но Дианка сжимает глянцевую брошюру мертвой хваткой, точь-в-точь как папа ее саму: месть. Он виновато пожимает плечами. Сашка с Иркой разрешают дочке все, что не опасно для жизни, и они правы. А я никогда не умела воспитывать детей. И вообще, им куда меньше повезло.

Звучит мобилка, не моя. По больнице постоянно гуляют мелодии и шумы разнообразных рингтонов, иллюзорных привязок к несуществующему миру. Но это звонят Ирке. Глянув на определитель номера, она меняется в лице и со свистом вылетает в коридор.

Сашка смотрит заговорщически. Размыкает замок пальцев, переплетенных на тонком дочкином поясе. Дианка соскакивает с его колен и подходит ко мне.

— Сашка!.. — протестую я.

— Перестань. Все можно. Я говорил с твоим врачом.

Дианка взбирается на край моей кровати. Самостоятельная, непосредственная, смелая — девочка, растущая среди покладистых взрослых, которые всерьез считают ее человеком. Разворачивает передо мной рекламную брошюру, старательно выравнивая угол так, чтобы солнце не бликовало на глянце:

— Ты хотела посмотреть? Вот, смотри.

— Спасибо.