Новый Мир ( № 10 2009)

Главный смысловой источник света тоже расположен за этой дверью; столп направленного света врывается в нее и высвечивает профили — отца ли, сына...

А потом включается подсветка, и спектакль, графичный, чуть колючий — точно акупунктура в стиле Стравинского, опять наплывает очередным черно-белым блином. И здесь снова происходит сшибка «нового» и «старого», ибо новое, раздобревшее лицо Андрея Шибаршина — это, извините за каламбур, новое лицо «Студии театрального искусства», успешно преодолевшей периоды «бури и натиска», а также «крови и почвы» и успевшей перед самым кризисом красиво въехать в свой персональный бидермейер. Внутри которого история красноармейца, аскезой вернувшего себе мужскую силу и согревшего собой любимую Любовь, должна была превратиться в историю современных людей, переживших перестройку и начала капитализма точно так же, как их предки пережили империалистическую и Гражданскую. Любовь не бросишь в грязный снег апрельский, потому что она движет солнце и светила, руководит движением Потудани и является единственным спасением, надеждой и опорой. Ну, да, является — и в условиях нынешнего кризиса, причем не столько экономического, сколько антропологического, чему свидетельством — незаметные смещения акцентов сначала в инсценировке (перечтите рассказ), на основании которой родились параллельные тексту актерские импровизации, а затем — и законченное воплощение в отчуждающих содержание стенах.

Я хочу сказать, что «Потудань» — спектакль сытых и несколько успокоившихся людей, превративших(ся) в технологичную фабрику по производству продукции определенного рода. Симпатичной, успешной и оттого модной, а следовательно, востребованной определенным зрителем, которого студийцы не могут не учитывать — слишком уж все вокруг заточено именно под такое вот светское и выхолощенное восприятие. Потому что с одной стороны — везунчики-студийцы, а с другой — зрители, и извините, но других зрителей у меня для вас нет, есть только те, что в наличии — то есть мы с вами, мечущиеся (как правильно выразился товарищ Жданов) между молельней и будуаром.