Новый Мир ( № 11 2002)

Мы ехали в Володькином сто двадцать четвертом “мерседесе”-купе (как он мне сразу же представил машину); на заднем сиденье равноправными пассажирами — сумки с моим добром, за широкими черноватыми стеклами машины плавно сменялись строгие, одноцветные здания Большого проспекта.

— А если б меня вообще не было в городе?

— Да-а, — я виновато пожал плечами, — звонил пару раз, не дозвонился.

— Мог бы на имейл послать, — подсказал Володька. — На визитке есть.

— Что?.. — не понял я. — На что послать?

— Понятно. Ладно, все в порядке.

В Питер я приехал в шесть тридцать утра и сразу как загипнотизированный, не чувствуя тяжести сумок, не заботясь о том, что надо найти Володьку, побрел по Невскому... Вот станция метро “Площадь восстания” — знаменитый “Барабан”, здесь я первый раз в жизни назначил свидание девушке, а она, классически, не пришла; вот кинотеатр “Художественный”, куда мы с Володькой пробрались без билетов на премьеру “Интердевочки”; вот некогда любимое неформалами кафе, которое наконец-то обрело свое народное название “Сайгон”, но зато превратилось в музыкальный магазинчик...

Очнулся я лишь в районе метро “Чкаловская” и стал звонить Володьке. Было около десяти утра, но нашел я его уже на работе.

Судя по голосу, он не удивился, просто спросил, где я, и через полчаса подъехал. Теперь мы гнали на его приземистом, на вид полуспортивном “мерседесе”-купе. Я поинтересовался, делая голос шутливым и приподнятым:

— Куда путь держим?

Володька ответил сухо:

— Ко мне.

Проскочили по какому-то мосту.

— Это мы теперь на Васильевском, что ли? — Я высунул голову из окошка.

— Ну да, на нем...

Мало обращая внимания на холодность Володьки, я ликовал. Ведь я снова оказался на моем любимом Васильевском острове!

Здесь, в октябре восемьдесят девятого, устав от общажной житухи, притеснений туркменов-пэтэушников, мы с однокурсником (жалко, как звали, забыл) сняли комнату у старушки. Всего-навсего за пятьдесят рублей за двоих. Прожили там полтора месяца, а потом были выгнаны за то, что к нам в окно, на второй этаж, забрался Володька — ему негде было тогда переночевать (вход в общежитие наглухо закрывали в десять вечера, а он опоздал). Старуха засекла, как залазит Володька, и с готовностью закатила скандал; однокурсник ей что-то грубо ответил, и мы вернулись в общагу...

За те полтора месяца я почти не появлялся на занятиях, а гулял по городу. Денег было, мягко говоря, не густо, и гулять приходилось пешком, чаще всего вблизи дома, то есть — по Васильевскому.